– В общем, так продолжаться не может! – грянул замминистра, и эхо его слов вновь полилось по кабинету. – Правительство в бешенстве! Ещё бы! Таких дерзких убийств Франция не видела со средневековых времён, и самое главное – наша неподкупная полиция бессильна!
– Прошу поверить, – невежливо встрял Мортен, – органы правопорядка прикладывают все возможные усилия и…
– И всё безрезультатно, – закончил за него министр. – Нам поставили определённый срок – пять дней. Если через это время злоумышленник не будет найден, нас всех, господа, ждёт неминуемая отставка, а в худшем случае – суд. Затем дело окончательно и с позором передадут в Комитет.
На миг в кабинете повисло молчание. Эти слова, казалось, дали присутствующим новую пищу для размышлений. Весь смысл происходившего навис над их сознанием. Министр полиции понравился Дариору настолько, насколько может понравиться начальник. Резкий, волевой, знающий толк в своём деле и добросовестно его исполняющий. Пепельные волосы с благородной проседью открывали широкий лоб министра, а покрытое шрамами лицо говорило о прошлой постепенной карьере.
– Мсье Дюран, – обратился к министру жандарм, – мои люди дважды прочесали три десятые Парижа. Патрули стоят на каждой улице. Идёт строгий учёт всех въезжающих и уезжающих. Но без особых примет преступника поймать невозможно – город большой. Это всё равно, что искать чёрную кошку в тёмной комнате.
А вот жандарм Дариору не понравился. Сразу видно: закоренелый карьерист, думающий только о своём будущем. Льстивый бездельник – вот точное описание этого человека. Сама фамилия Морель4 говорила за себя. Зачем понадобилось два раза прочёсывать одну и ту же часть города? За это время можно было проверить половину Парижа! И всё это из-за лишнего и бестолкового усердия.
– А есть варианты? – тоскливо усмехнулся министр. – К сожалению, из всех живущих ныне на земле только один человек видел убийцу в лицо, но он почему-то до сих пор молчит, – министр взглянул на Дариора и с некоторой угрозой спросил: – Скажите, мсье Рено, что вы делали на месте поимки преступника? Кажется, вы не состоите в рядах полиции.
Дариор хотел тут же ответить, но его опередил подсуетившийся Мортен:
– Позвольте, мсье Дюран, я не раз говорил об этом! Есть свидетели, которые подтвердят, что я запрещал Рено даже подходить к зданию полиции!
«О звании печётся, – невольно улыбнулся Дариор, – не хочет в отставку».
– Однако, – продолжил министр, – мсье Рено всё же участвовал в задержании, и тому есть гораздо больше свидетелей.
– Но… – начал было Мортен, однако министр перебил его:
– Как мне кажется, я спросил не вас, комиссар.
Теперь Дюран вовсе не сводил глаз с историка, и тот понял, что пора бы уже сказать что-то в своё оправдание. Собравшись с мыслями, он неторопливо