Я верю в твою очистительность
Горящий, Палящий Огонь
В пронзительность верю твою я
молю я, мне душу затронь
И искры не меркнущей Истины
вложи на мгновение в кровь!
И Дух мой да будет очищенный,
и вспыхнет, и встанет любовь
Я верю в твою очистительность
Горящий, Палящий Огонь.
Рассей же безумных сомнительность,
и душу, и сердце затронь!
Сквозь огненную боль восторга Рюрик Ивнев, вместе с Крючковым, входит в храм. Его храм одинок и блаженен тоской, его храм на самом краю жизни, там, где кончается разум и кончается крёстная мука, расцветая алою розой любви. И безумно раскрытыми глазами он смотрит в лицо своего невидимого и ненайденного Бога – и ему больно, и ему нежно, и ему страшно и свободно в огне великом, в огне жертвенном и очищающем… И он молится:
Тебе, Создатель, я молюсь,
Молюсь, как раб зимой, покорный.
Сегодня я, как тат тлетворный,
Но завтра я преображусь.
Тебе, Создатель, я молюсь.
Молюсь! Дрожит и ноет тело.
Молитва новая созрела,
И я, как ангел, вознесусь.
Сгорит, как хлам ненужный тело,
Но дух над миром воспарит.
Пусть плоть и кровь в огне горит:
Душа моя заголубела.
И как он понимает страдальческий путь духа, как он любит гвозди креста и алую, алую кровь в безднах надрыва, и молящие, бессильно пьяные поцелуи, в которых душа бездонно отдается Палачу усталому и нежно убийственному!.. Как покорна душа распинающему и изводящему голгофскому чуду, как нежна и восторжена песнь у алтаря жестокого Карателя, имя которого – тайна, милость которого – бич!..
Я ненавижу тело бренное,
И сердце злое не люблю.
Пусть жизнь берет меня аренная,
Молчу. Прощения молю.
И свист бича, как обжигающий,
Как изнуряющий огонь.
Вот я, – больной и умирающий,
Целую белую ладонь.
Во мне смеется сердце грубое,
Во мне поет шальная кровь.
Картонные целую губы я
И нарисованную бровь.
Горит, горит свеча недвижная.
Сильна прижатая рука,
Ах нет, не выдуманно-книжная
Моя зажженная тоска!
Я ненавижу тело сочное,
Изгибы рук, изгибы ног.
И вот сознательно, нарочно я
Свое мучение зажег!..
В Рюрике Ивневе зажигается религия футуризма, в нём надрывная и пылающая «осанна!», в нём мост между сегодня и завтра, воздвигнутый над костром страдания и исступленного оргиазма духа!..