Пётр Иванович – вполне здоров. Незначительные солевые отложения, что вполне соответствует возрасту. И довольно-таки значительные накопления никотиновой смолы в лёгких от самосадного табака. От того и другого я помогу избавиться доброму хозяину хижины за один приём спиртового раствора. Соль растворится и уйдёт из организма естественным путём. А никотин придётся выхаркивать месяца три, если курить умеренно.
Я быстро заменила водку в стаканах Василия и Петра Ивановича на соответствующие «лекарственные» дозы раствора. Полагаю, что тик Василия исчезнет уже через пять минут, после первой рюмки. А всё остальное для обоих произойдёт незаметно, и при отмеченных мною условиях. В первую очередь – при соблюдении режима…
– Ну, доченька, за наше с вами знакомство!
Я выпила содержимое стакана. Это была самая настоящая русская водка, из бутылки. И, не стесняясь хозяев, накинулась на остывающую картошку.
Ей Богу, вкусно!
Да ещё со свежеквашеной капустой. И сало тает во рту, догоняя угасающий водочный огонёк.
Пётр Иванович и Василий с умилением смотрят на мою физиономию, разбухшую от набитой в рот пищи, и улыбаются.
– Мне Танюшка Фролова что-то про вас рассказывала, – начинает беседу Пётр Иванович, – с месяц тому назад. Говорит, что беженка через Грачёвку проходила. Из далека. Будто бы в командировке задержалась. Значит, это про вас? Или нет?
– Была я у них. Молоком меня угощали.
– А про Агриппу от кого узнали?
– Не помню. Может быть, Фроловы мне и сказали.
– Француженка, а по-русски весьма недурно изъясняетесь, сударыня! Как вас по имени величать?
– Николь, – напомнила я Петру Ивановичу своё имя, – а по-русски… лучше всего – Натали. Или Наташа. И можно на «ты». А то официальное «вы» как-то меня сковывает. Русский знаю, потому что длительное время жила в Бородино. Сейчас попала к вам, в Грачёвку и не знаю, что предпринять. Живу у разных