Она купила Майклу всего понемногу – от верхней одежды до обуви и предметов по уходу за собой.
– Ах, сеньора Тереса, смотрите, какие у вашего малыша длинные ножки, – беспрерывно верещала продавщица. – А какая шейка, какой носик, какие глазки, ну прямо как у девчонки, хи-хи. Вот красавчик! Святой Антонио, как бы я хотела родить такого же сыночка! И где таких делают, вы не в курсе, сеньора Тереса?
– Чтобы родить такого, надо ещё замуж выйти за такого, от которого родишь такого, – парировала Тереса. – И, кто знает, может, тогда Господь заметит рядом с ним тебя и услышит твои молитвы.
Продавщица продолжала щебетать, но Тереса уже не смотрела в её сторону.
– Как же, возьмут тебя замуж, размечталась, – ворчала она, пока они с Майклом шли к машине. – Не то что такой красавец, который такого ребёнка тебе заделает, – Тереса кивком головы указала на Майкла, – да тебя даже самый завалящий… да что я говорю, тебя даже наш Хесус замуж не возьмёт! Балаболка!
Они зашли ещё в один магазин, где продавались народные костюмы, и Тереса выбрала себе несколько обновок: пару нарядных широких юбок в пол, чёрные туфли на небольшом каблуке, расшитые индейские мокасины и свою вечную любовь – нарядную белоснежную блузку с кружевами и вышивкой.
В отделе бижутерии подобрала к ним много всяких бус и браслетов, недорогих, но ярких.
– Тереса теперь всегда будет ходить нарядная. Для тебя стараюсь, мой мальчик, мой Мигелито! – сказала она Майклу, не задумываясь над тем, понял ли он её слова, и, пока они делали покупки, всё время бормотала что-то себе под нос, будто произносила заклинания.
Хуан лишь хмыкал, глядя на неё.
«Расцвела, – отметил он изменения, происшедшие в Тересе. – И красивая, видать, была. Была бы моложе, я бы влюбился, это точно».
Большую часть пакетов с покупками Майкл, несмотря на их размеры и количество, понёс к машине сам.
Тереса не стала возражать.
«Пусть поможет. Он же мужчина, хоть и маленький», – говорила она себе под нос, по-прежнему не зная, как унять рвущееся наружу радостное возбуждение.
III
По возвращении домой они пошли в её комнату, где Майкл первым делом залез под душ и долго, с наслаждением мылся. В первое время он никак не мог принять как данность ту упоительную негу, которую дарит человеку чисто вымытое тело. Не мог привыкнуть, что можно мыться, когда хочешь.
– У нас тут с водой всё в порядке, не то что в пустыне, – объяснила ему Тереса, и в первые дни своего пребывания в поместье Майкл бегал в душ по несколько раз в день, тем более что воды в специальном баке-резервуаре и вправду было хоть отбавляй, да и Тереса на нём не экономила.
Выйдя из душевой, он не без её помощи