Наконец, впереди засиял проход, обрамлённый тусклыми фонарями и стелющимся по земле зыбким рваным туманом. Ещё шаг, и они под красивым мостом с ажурной чёрной решёткой и камнем из редкого хрусталя, тускло сияющего от воды цвета пепла, по которой плыл туман, подкрадываясь к ведущим вверх чуть потрескавшимся от старости ступеням, охваченным слабым белым светом невысоких фонарей в руках каменных дев в длинных тогах с капюшонами, закрывающими оскалившиеся черепа. Второй круг. Круг статуй.
– Дом неподалёку, – взбираясь на мост позвал за собой Роланд Хард, принимая из её рук фонарь и с ловкостью фокусника пряча его обратно, доставая на этот раз из рукава длинную изогнутую трость с белой ручкой в виде оскалившего пасть льва. – Я не рассчитывал, что проход откроется так близко от него.
– Никогда не знаешь всё наверняка, – не стала удивляться его словам та, крем глаза взглянув на гладкую стену, где секунду назад зиял чёрный проход, – особенно если оно подвластно магии.
– Великие слова, – заметил тот, тихо постукивая тростью об хрусталь и искоса поглядывая на своего спутника. – Прошу прощение за мою назойливость, но не спросить не могу: почему вы решили стать Хранителем Могил? Признаться честно, я не думал, что спустя столько лет эту должность вновь займёт кто-то… помню, придя в Тайный Сыск, всё не мог понять, почему то дело с парнем не могли разгадать. Это ведь не похоже на самоубийство, хотя в деле отметили это и закрыли… вы не боитесь, что с вами может произойти тоже самое? Что однажды вас найдут у какой-нибудь могилы с собственным сердцем в руках? и даже зная такой исход судьбы, вы всё равно продолжаете держаться за эту должность… как по мне, то так можно сойти с ума: каждый день видеть трупы и проходить вдоль могил.
– Знаете, мне нечего терять. А с мёртвыми порой завязываются очень интересные разговоры.
– И о чём же вы говорите? – полюбопытствовал Роланд. – О том, как хороша смерть и есть ли смысл дальше жить?
– Мёртвым не интересны эти темы, – спокойно ответила она, останавливаясь у ряда каменных скульптур