– Но почему не алкоголь?
– Наркотики намного легче перевозить, чем алкоголь. Где взять столько горячительного, чтобы напоить целую армию? Когда удается разорить город, то они устраивают настоящий пир, благодаря богов за то, что он послал им такое счастье, как качественное пойло.
– А что же вы..?
– Наркотики никогда меня не привлекали, а вот от хорошего вина я редко отказываюсь.
Нектшепсут оглядела лагерь и нигде не увидела шатра главнокомандующего, он заметил ее искреннее любопытство и ответил на ее вопрос, несмотря на то, что он даже не был задан.
– Я делю неудобства вместе со своими солдатами.
– Странно, я думала, такие как вы привыкли к роскоши.
– Когда-то так и было.
– А теперь? – Нектшепсут остановила своего пескохода и повернула шакалью голову к Герцерусу, ей почему-то казалось, что он улыбается, хоть она и не видела его лица.
– А теперь я научился жить в том мире, в котором живу.
Нектшепсут замерла за изучением гипнотизирующей маски напротив, после недолгого молчания она неуверенно обратилась к нему:
– Легат, – морда шакала повернулась к Герцерусу.
– Да?
– Нужно отправиться ночью или переносить лагерь дальше от границы с долиной духов.
Уже за спиной Герцеруса до самых небес вздымалась непроглядная ровная стена тумана – это граница между леденящим чистым воздухом черной пустыни и туманным пространством долины.
– Когда в пустыне ночь, в долине – день. И наоборот.
– Мы успеем миновать ее за день?
– Только половину пути, – маска Нектшепсут выпустила облако пара, багровые огоньки ее глаз плавно мигнули в темноте.
– Но на ее территории есть часть не подверженная туману – мертвый оазис, там можно будет расположить солдат. До нее придется добраться до рассвета в нашем понимании, до заката – в ее, – девушка кивнула в сторону туманной стены.
Легат горделиво не поворачивался к долине лицом, будто не видел в ней никакой опасности.
– Да будет так.
– Еще солдаты должны выстроиться в шеренгу и не отходить друг от друга дальше, чем на полметра.
– Думаю, что спрашивать для чего все это, бесполезно?
– Вы невероятно догадливы.
Герцерус подозвал к себе одного из солдат, строго передал ему свой приказ и тот поспешил распространять его в массы. Вскоре легион был поднят, кто на своих скакунов, кто на свои скромные две.
Многочисленные пламенные огоньки, которые с трепетом сохраняли в жестоком холоде ночи солдаты, были погашены. Чуть выделялись на фоне бархатной темноты красные латы