– … а потом они проснулись, все семеро, – Ярик перевернул страницу, – смотря друг на друга, они не понимали, что настало утро. Ветер играл с несуществующими занавесками, а несуществующие птицы пели трели.
Когда тёплый свет коснулся их бледных плеч, они обернулись. Где-то вдалеке, там, где смыкаются круглые астероиды, показалось солнце.
Яра молчала. Глаза её бегали по ковру. Она что-то пыталась прочитать на полу. Между цветных строк паласа.
– Что скажешь? – я с нетерпением ждал её ответа.
– Это… хорошо, – Яра явно силилась подобрать слова. – сильно и неожиданно.
– И всё? –
– Мне очень понравилось, – сказала она, но её зубы щелкнули, превратив снисходительную улыбку в звериный оскал
– Можно попросить тебя, – начал я замявшись, – написать рецензию?
– Ну так проси. –улыбнулась она.
Пока Яра стучала по клавишам ноутбука, я готовил бутерброды, чтобы поджарить их на костре.
– Готово! – торжественно объявила она.
– Читать уже можно? – я бросил нож, так и не дорезав последний кусок сыра.
– Читай, а я костёр разводить. – бросила в спешке Яра.
Она почему-то сначала помчалась наверх, вместо того что бы сразу пойти во двор за дровами.
– Я к реке, жду тебя там – крикнула она с порога. Я не успел опомниться, как она, хлопнув дверью, скрылась за калиткой.
– Погоди, я возьму дрова – крикнул я, высунувшись из окна.
– Возьми еду, – крикнула она ничуть не замедлив шаг, – и сообрази что-нибудь попить.
Яра тащила связку мелких дров за спиной, укрытых пледом. В руках она несла что-то ещё, я не успел разглядеть.
Когда я пришёл на берег, пламя взмывалось до самого неба.
Яра сидела у самого огня, обхватив руками колени. Её взгляд был такой спокойный и даже, не побоюсь этого слова, благоговейный.
Я сел рядом, и мы молча пялились на красно-жёлтые языки.
Вокруг неё царила такая сумасшедшая безмятежность, что я заподозрил недоброе.
Проследив за взглядом Яры, я увидел между дров тетради. Толстые, тонкие, цветные, в клеточку, сорокавосьмилистовые…
– Чёртов Гоголь! –вскричал я и стал разбрасывать горячие головешки по песку – что ты делаешь?!
– Не смей, – Яра оттолкнула меня от костра. Я потерял равновесие и упал на спину.
Она стояла между мной и костром, отчего её огромная тень накрывала меня с головой.
– Яра, послушай, – жалобно начал я.
– Не надо.– Она даже не обернулась
Остаток вечера мы провели молча жуя бутерброды.
Всю ночь я не мог уснуть. Ворочался и вздыхал. И всё думал, думал и думал.
Думал о Яре, с которой мы враги на всю жизнь, лучшие друзья и всё прочее, думал о маме с папой, которые очень не хотят меня отпускать в столицу, ни в северную, ни в центральную. Думал о собаке, которую придётся оставить дома.
А ещё думал о том, что она мне сказала