Викторы Лещинские,
Тони Тумановы.
Светлеет,
Небо целует шифер,
черепицу погладил неловкий луч.
Мятежи искали к утопии шифр,
но воздушные замки растаптывал путч.
Всё краснее.
Свет течёт по карнизам,
баба в кастрюле варит хрящи.
Вдоль дороги кровавый жемчуг нанизан,
вдоль дороги распяты Спартак сотоварищи.
Рыжинка.
Тихо журчит водосток.
Сочится ихор из под шляпок гвоздей —
съедены крики катаров костром,
крики первых христьян сожрал Колизей.
Желток.
Ворчит какая-то мымра:
«Деньги,
инфляция,
куры,
забор».
Толпа не услышала – взмахом секирным
был обезглавлен сэр Томас Мор.
Краешек солнца.
– Колбасы полкило
– Может, в газетку вам завернуть?
Рычит в ликовании санкюлот,
монтаньяров спровадив в последний путь.
Вылазь скорее!
Мадама в колье
кокетливо обнажила бюст.
На Голгофе-Монмартре застрелен Варлен,
на баррикаде упал Делеклюз.
Чёртово солнышко, лезь смелее!
Видишь,
костями Питер усеян.
Благовоняет поповским елеем
окровавленное воскресенье.
Нам больше не можется жить в потёмках!
Мы ютимся в грязи,
нам голодно,
тесно.
Знаменем мачту зажёг «Потёмкин»,
ощерилась ружьями красная Пресня.
В парках,
на утренней свежей росе,
вдруг заискрили линзы.
Солнце вскарабкалось! и рассвет
наступал уже
при социализме.
Свет бурит замёрзшую прорубь,
Присыпкиных смачно обругивая,
Пузатый,
будто мешочник,
голубь
подох
на жёрдочке флюгера.
6.Роясь в сегодняшнем окаменевшем г*вне
Обрастает история всяческим хламом,
порой объедается белены.
Октябрь теперь – на биллбордах реклама,
с подписью: «Воинство сатаны».
Шелуха и мура в сердцах и умах,
обваляны в сахаре плети.
В гостинице «Ренессанс Монарх»
Октября отмечают столетие.
Осталась борьба на страницах и плёнках,
а жизнь утюжат бульдозеры.
Революций плоды пожинают подонки,
лебединая песнь – «Лебединое озеро».
Слова, ядовитее белладонны —
за всех хороших и против плохих.
Едкий дым из окон Белого дома
с наслажденьем вдыхали, словно духи
Не стараясь придумать велосипед,
как пену с лапши, сдули сирых и хилых,
и надеясь спрятать кровавый след,
надели на мягкие чешки бахилы.
В руинах страна, потонула в золе,
жизни – ряды разбитых корыт.
Оружьем бряцают, а Мавзолей
как