– Пока нет. – Кирилл затянулся «Мальборо» и облегченно вздохнул: явным криминалом от этой тайны не пахло.
– Да провалилась она, провалилась на вступительных, из общаги ее вытурили, а из Москвы уезжать ей не хочется. К родственникам нельзя, там места нет, а я ее временно поселю у себя. На определенных условиях, конечно. Мои предки уехали. Отец прямо из санатория в дивизию махнет, мать двинет за ним, это уж обязательно, так у них заведено. Проторчит она там у него месяц —другой. Так что до декабря, а может и больше, квартира будет пустой. И мы с тобой будем наслаждаться вовсю… теперь понял?
– Понял, но не совсем. При чем тут я?
– Хочешь сказать, что тебе бабенка не нужна? Да? Ой-ой-ой! Разреши не поверить. Я знаю, что ты по Маринке сохнешь, но на ней жениться надо. Же-ни-ться! Просто так, за здорово живешь, у тебя ничего и никогда не получится. И не мечтай! Чудик, ты только на минуту представь, что у вас там трали-вали всякие. Что будет, если ее высокопоставленный отец узнает? Хана тебе! Он не посмотрит, что твой папик песенки сочиняет для всей страны. Быть тебе, знаешь где – вот-вот! – на Колыме. В этом вонючем Политбюро и не такие штуки придумывали, там шутников нет, там и не с такими фамилиями расправлялись за здорово живешь. Под этими небожителями все по струнке ходят, даже Комитет. Один звонок – и ты в психушке. Это в лучшем случае.
– Да, ладно тебе, Игорек, не пугай.
– А я и не пугаю. Просто мы с тобой еще молоды и сидеть не хотим! Ни за шахматами, ни в тюрьме, ни в психушке! – Очень довольный своей шуткой, Игорь загоготал.
– Подожди, подожди… а как ты представляешь наш, так сказать, общий интим? Сначала ты с ней, а я уже после, когда тебе надоест, так, что ли?
– Не торопись, Кир, жизнь покажет…
– А вдруг она, эта Таня, скандалить начнет, ментов вызовет, чего доброго? Или просто не захочет с нами спать, может, она вообще еще девственница?
– Вот святая простота! Балбес ты! Кто ж ее спрашивать-то будет? Захочет не захочет… девица не девица. Нет, Кир, не думаю. Что-то в ее глазах такое есть, именно женское. Нет, не девица. У нее и манеры все женские: кокетничает, глазками стреляет, на лице пуд косметики, юбчонка больно коротка, манера говорить. Даже если и девица – лиха беда начало. Все уговоры—разговоры возьму на себя. Если и они не помогут, коньячок есть, таблеточку можно подбросить клофелина. И куда она после этого денется? Так что, не дрейфь, Кир, все будет как надо. Сейчас подъедем к институту, – между прочим, она поступала в Институт железнодорожного транспорта, – встретим ее, сходим в какой-нибудь недорогой кабачок, покормим бывшую абитуриентку и будущую пассию. И ко мне, на Кутузовский. Да, я совсем забыл: если Нюша дома, скажем, что Таня, твоя дальняя родственница, нет, лучше сказать, что она твоя знакомая из другого города. Приехала, мол, на время, а у вас в доме ремонт, поэтому