Жизнь прекрасна. 50/50. Правдивая история девушки, которая хотела найти себя, а нашла целый мир. Стэф Джаггер

паузу между сезонами в Южном и Северном полушариях, которая непременно понадобится мне, чтобы дать ногам отдых, а также учтя примерное время начала и конца каждого из сезонов (когда снег только начинает выпадать и когда уже начинает таять), я пришла к выводу, что у меня будет около 32 недель для непосредственно катания. Мы с отцом регулярно катались с альтиметром, прибором, напоминающим часы, который замеряет преодоленное расстояние перепада высот. Я знала, что умеренно сложная задача для меня: преодолеть 25 тысяч футов перепада высот в день. Я провела некоторые расчеты, основываясь на том, что буду кататься пять дней в неделю (я собиралась подойти к своей задаче, как к постоянной работе) и так пришла к цифре в 4 миллиона футов за все время путешествия. Это было официальное заявление – теперь на конце моей палки болталась морковка.

      Чтобы у вас сложилось верное представление, скажу, что эта цифра была больше того, что я преодолела на лыжах за всю свою жизнь к тому ее моменту. Чтобы достигнуть этого показателя, среднестатистическому североамериканскому лыжнику потребовалось бы 25 лет. Даже если вы были непревзойденным лыжником и откатывали бы внушительные тридцать дней сезона, вам все равно потребовалось бы потратить на этот проект 5–6 лет. Цель была просто гигантской. Причин ставить такую цель было две.

      Первая состояла в том, что цели были образующим элементом моей жизни мархура. И хотя мысль о том, чтобы целый год пробыть ленивым бомжом-лыжником, казалась привлекательной, я хотела добавить что-то большее. Вторая причина была в том, что наличие цели делало эту затею чуть менее безумной. У меня появился ориентир, что-то, что помогло бы объяснить человеку, на лице которого проступало это выражение «о-боже-мой-Стеф-и-правда-слетела-с-катушек», зачем я это делаю. Как только я озвучивала какой-то серьезный мотив, некую смелую цель, начинало казаться, что мир может снова начать вращаться по привычной для оси.

      Кроме того, людям не нравятся серые вещи. Им не нравится хмурая мрачность неопределенности, даже если их непосредственно она не касается. Людям нравится точно определять, ставить цель и навешивать ярлыки. Когда кто-то спрашивает у тебя, чем ты занимаешься, ты не можешь просто сказать: «Ну, блин, Джон, хороший вопрос ты задал. Я и сам не до конца понимаю». Мы хотим распределять людей по коробкам и хотим наносить громадным черным маркером надписи на каждую из коробок, чтобы понимать, где им место в этом мире.

      Я и правда не могу вспомнить людей, которые умели бы элегантно носить серый цвет. Разве что Джейми Ли Кертис, да, быть может, еще парочка хипстеров, красящих волосы в лавандовый оттенок серого, но на этом все. Нам, всем остальным, нужно что-то более определенное, более конкретное, вроде каштанового цвета, красного или 4 миллионов футов.

      С этой цифрой я смогла задать себе цель, найти причину поставить на паузу жизнь, которая казалась окружающим меня людям такой простой и правильной. Как только я поставила цель, я просто начала уперто прокладывать