выпечка по-датски – с вишнёвым вареньем.
Савченко, по-прежнему ощущая себя заморским гостем у царя Салтана, прервал её
кулинарный экскурс вопросом:
– Дровосеки, будучи из самых низов общества, цепенеют в присутствии Красных Шапочек
с их неземными манерами. Посему неловкий вопрос: вот, например, эту датскую выпечку
полагается резать ножом или уместно откусывать от неё?
– Помню, помню твои экзерсисы с двумя вилками и одной сосиской, – рассмеялась Ляля. –
Не усложняй. Москва – город купеческий. Картину «Чаепитие в Мытищах» помнишь? Где ты там
видел, чтобы ножом орудовали? Ешь так! – И она сама беззаботно махнула в воздухе ватрушкой.
Ватрушки, крепкий чай с лимоном, красивый сервиз – Савченко никак не мог отделаться от
ощущения, что он попал на съёмки какого-то фильма, где ему нежданно-негаданно досталась
роль главного героя. Под ярким светом люстры, как будто под кинопрожектором, он вдруг
почувствовал себя на своём месте. Он даже немного удивился тому, как ему легко и просто с ней, насколько она, несмотря на эти гигантские московские хоромы, в которые уместились бы две
хрущёвские квартиры-«трёшки» с планировкой, саркастически называемой в Изотовке «штаны»,
органично вела себя за столом. Савченко мимолётно вспомнил, как перед приходом сюда, в
мёрзлом троллейбусе беспокоился о том, чтобы не накрошить ненароком на скатерть или не
поперхнуться чаем, и теперь эти опасения вызвали у него усмешку.
– Егерь, ты явно вспомнил что-то смешное. – Ляля смотрела ему в глаза через стол долгим,
проникающим взглядом. – Ну-ка, делись секретом! Как говорят англичане, даю пенс за то, чтобы
узнать, что у тебя на уме!
– Да ничего особенного, просто вспомнил, как продавщица цветов допытывалась, как
выглядит моя девушка.
– А, значит, я уже твоя девушка?
Ляля ещё пронзительнее впилась в него взором поверх чайной чашки.
Он почувствовал, что сморозил бестактность, и по загривку его пробежал холодок
катастрофы.
– Нет-нет, что ты, я ничего подобного не говорил… – забормотал он, и вдруг действительно
чуть не подавился глотком чая, который торопливо отхлебнул, стараясь скрыть неловкость. –
Просто, знаешь, она, эта цветочница, сказала, что такой букет покупают только для очень
неординарной девушки.
– Прям-таки неординарной! – заметила Ляля иронически. – Егерь, ты не научился врать как
следует. По крайней мере, убедительно врать женщине, тем более с филологическим
образованием. Где это видано, чтобы московские цветочницы употребляли слово
«неординарно»?!
Она шутливо прикоснулась к его ладони ватрушкой, и он расслабился, почувствовав, что
сказанная вскользь фраза не задела её. А может, даже наоборот, заинтриговала?
– Знаю я, о чём думают всякие-разные