Если бы мы обустроились в новом оазисе, нам всё равно пришлось бы терпеть жару. Терпение – это противостояние тому, что стремится тебя сломить – и это противостояние требует не меньше сил, чем обычная борьба.
А что если бы мы ошиблись – и новый оазис оказался бы непригодным для жизни?
Тогда мы вернулись бы обратно.
Конечно, расширить границы собственного мира, зоны обитания – идея стоящая. В действительности – и это печально – поблизости нет других оазисов, кроме нашего. Некоторые мои соплеменники исследовали окрестности, дойдя до пределов того, что мы называли родиной, домом. И как же страшно делалось от их рассказов, в которых лишь песок и безразличие барханов.
В итоге ничего, а предполагать – затея, за которую не надо платить.
Как-то раз я обнаружил на краю нашего оазиса новый источник, он образовал маленькое озерцо, сверкавшее на дне неглубокой впадины, похожей на пятиконечную звезду. Я подумал тогда: «Это подарок небес? Или милость пустыни? А вдруг пустыня тут ни при чём, и это просто высшие силы сжалились над нами и послали еще воды? Так тоже могло случиться. Главное, чтобы озерцо не высохло».
Некоторые скажут, что его как чудо надо оберегать.
Я шел вокруг озера и смотрел на воду, в которой отражалось небо и солнце. Оно, то и дело перебирало своими тонкими золотыми лучами-прутиками, как пловец, пытающийся держаться на поверхности.
Озерцо надо оградить? От кого, от чего? Например, от высыхания!
Нет, оно не высохнет.
Я в этом уверен? Отчего бы? Можно было бы сказать, будто залог его существования – это подпитка из подземных источников, но такая догадка чересчур очевидна.
И всё же вода не обязана пропадать, если она однажды появилась. Приятно знать, что появился избыток воды. Интересно, может быть, в данную секунду где-нибудь еще в нашем оазисе появилась новая вода? Почему бы и нет. Мы как-то не затевали поисков, довольствовались теми озерцами и ручьями, которые были почти под боком.
А сто́ит искать?
Чем еще утешаться и отвлекаться в пустыне?
Я поднял мелкий камешек и бросил в воду. А потом повернулся и пошел прочь.
От озерца веяло свежестью, и плеск воды доносился до меня.
Я гордился и радовался удаче.
Жизнь на болотах
Я и мой народ живем на болотах. Можно было бы подумать, что другие места непригодны для нас, и что везде плохо и только тут – среди трясин, топей и обманчиво безопасной воды и неверной почвы – мы чувствуем себя великолепно. Я бы ответил: «Недалеко от истины, и всё же дело не в этом».
Мой народ и сам я обосновались на болотах, потому что это первое место, куда занесла нас судьба.
Наши болота простираются на многие километры в разные стороны. Но не все пространства принадлежат воде и заняты мутной жижей, топями и зыбкими землями. Есть участки,