– Что, испугался? – сипло выговорил я.
– Нет, голубь. Я за тебя порадовался, – с акульей улыбкой горбоносый поднял перед собой пустые ладони и смело шагнул навстречу. – Только, может, хорэ? Успокоимся?
– А я спокоен. И вас успокою, не сомневайся.
– Ух, ты! Я ведь и рассердиться могу.
– Всегда пожалуйста!
– А не думаешь, что порежем такого смелого? На мелкие шнурочки?
– Попробуй!
– И пробовать не хочу. Без того вижу, что делить нам нечего, – Горбоносый ухмыльнулся. – Чего кипеш-то поднял? Или рыжую хочешь забрать? Так она мне даром не нужна.
– Тогда валите! – выдохнул я. – И чтоб больше я вас в вагоне не видел.
– Угрожает! – каменное лицо горбоносого по-прежнему сохраняло усмешливое спокойствие, и это меня серьезно тревожило. – Интересно, что ты нам сделаешь, голубок?
– Загрызу, – я улыбнулся, и улыбка у меня, должно быть, получилась не самая дружелюбная. По крайней мере, самоуверенности у горбоносого заметно убавилось.
– Ладно, шварцнеггер, уговорил… – он взглянул на стонущего Сержика. – Слышь, укушенный? Поднимайся – уходим.
– Давай, давай! – поторопил я.
– А если он бешенством заболеет?
– Тогда сорок уколов, – сказал я. – Глядишь, и выживет.
– Ну, если выживет, тогда я весел… Хоп! – неведомым образом мелкорослый говорун оказался совсем близко. Но хуже всего, что правая рука его всплеснула возле моего лица, но теперь в ней поблескивала не зажигалка, а нож. – И вот так! Погляди вниз, баклан.
Я покорно опустил голову. Он был прав. Острое шило на сантиметр вдавилось в мой живот.
– Видишь, какая странная штука – жизнь? Еще час назад ты песню пел, а теперь на светофоре красный – и в твоем брюхе заточка. Или не веришь?
– Верю, – выдохнул я.
– Молодец! – горбоносый шевельнул бровью, и нож с шилом сами собой исчезли. – Ладно, гуляй. Мог бы тебя положить, но зачем? Ты хоть и лох, но забавный.
Несколько секунд мы молчали. Все казалось настолько неправдоподобным и театральным, что страх по-прежнему не приходил. Единственное, что крутилось у меня в голове, это мысль о Миле, ее дочке и малометражной квартирке.
– Рыжую не трогай, – попросил я. – Что она вам сделала?
– Так ты для нее стараешься или для себя? – горбоносый подмигнул волчьим глазом, улыбкой сглотнул мое ответное молчание. – То-то и оно, что не знаешь… Ладно, Сержик, пошли. Хватит загорать.
Словно складной метр, Сержик неловко выпрямил обиженное тулово, кое-как поднялся. Я ждал, что он кинется на меня с кулаками, но этого не произошло. Парень был отлично выдрессирован и без команды зубами не щелкал. Окатив меня кислыми взглядами, парочка вышла, а я, чуть переждав, заглянул в туалет. Отряхнув одежду, долго отмывал руки и полоскал рот. Вода была теплой, жестяной –