Вяленые щуки становились деревянными. Если их долго варить, то они стали бы вполне съедобны, но при изобилии другой рыбы кто станет это делать. Этих щук бы Карлу, или Нахтигальчику, да и Амалия с ее девчатами нашли бы им более достойное применение, чем Апашка, которая топила ими печку.
Бывало даже с местной кликой[16] они и на осетровых охотились, это нельзя было назвать рыбалкой. Икру ели, случалось, еще теплой, прямо из вспоротого брюха осетра, слегка присолив, но это больше для «форсу»…
Еды было изобилие, и Балапан напрочь забыл про дни своего голода. Он жил сытно, в тепле и не работал на измор. В то время еще оставшиеся в живых члены его семьи, его единокровной фамилии, и работали на измор, и не то чтобы жили впроголодь, а голодали и замерзали, но он этого не знал. А если бы и узнал, не смог бы ничем помочь.
Куныш как спаситель Балапана от голодной смерти, сам того не осознавая, стал его покровителем. Его и в компанию других пацанов приняли, после того как он дал «соответствующую рекомендацию» салагам, которые поначалу пытались на него «наезжать» – альбиноса принимают неохотно в любое стадо. Тот факт, что Куныш был на пару лет старше своего приемного брата, а в юношеском возрасте это приличная разница (тот, кто имеет старшего брата, поймет), стал выигрышным для Роберта и принес свои дивиденды. Тем более что и у Куныша, в свою очередь, тоже был старший брат – Рыспек.
Август выдался особенно теплый. Урал вернулся в свои берега и неутомимо нес свои мутные воды в Каспий.
Балапан, хотя и оставался щуплым подростком, но отошедшим от злоключений, окрепшим и возмужавшим. С Кунышем они всюду были вместе, насколько позволяли обстоятельства. Однажды они с другими детьми, в том числе и с младшими сестренками, купались в Урале. Берег изобиловал маленькими заводями и озерцами различной глубины, на любой вкус и на любой уровень в умении плавать. Там и вода была потеплее, чем в реке, да и течения не было.
– И в этой речке утонул Чапаев… – сказал Роберт с напускным удивлением.
– А ты бы не утонул, когда в тебя стреляют? – ответил вопросом Куныш.
– В меня стреляли, но я поглубже нырял и не попали. И это была Волга, а она в 10 раз пошире будет, – слегка приврал Роберт.
– Так уж и в десять? – вмешалась в разговор Асимгуль. – А эту речку переплыть слабо?
– Запросто, – ответил Роберт, вставая и направляясь к реке.
– Не надо, Балапанчик, опасно, – пытались его остановить все трое девчат и Куныш с ними, – течение быстрое и водовороты есть, да и вода там холодная…
– Холодная вода мне не помеха, с детства закаляюсь, – бросил на ходу Роберт обществу, а порывавшемуся за ним Фроинду скомандовал «ждать», плюхнулся