Юля давно перестала строить глазки студентам. В женщине должна быть загадка, а какие тут остаются загадки, студентам давно известны все твои параметры. Она для них – ваза или чашка, как та, из которой она пила чай в антикварной лавке. Ни возбуждения, ни даже интереса в глазах, краснеют только поступающие.
Юля попыталась незаметно укусить яблоко. Собака подозрительно обошла подиум и обнюхала ей пятки. Потом завиляла хвостом.
Следующий урок у финских студенток, их Юля ненавидела больше всего, потому что они рисовать не умеют. Сначала Юля даже верила, что выглядит так, как они ее изображают, и сильно огорчалась, но потом преподаватель ее успокоил. На этом уроке ей пришлось просидеть три часа, безумно хотелось заорать, выпрыгнуть в окно, но счетчик где-то внутри считал: один доллар, два… И она никуда не побежала.
Прозвенел звонок на следующий урок, но нужная аудитория заперта. Преподаватель побежал разыскивать ключ к уборщице. Оказалось, что два парня спят там в обнимку на куче изрисованной бумаги. Стараясь не шуметь, преподаватель прикрыл дверь и пошел искать другую аудиторию… Этот художник неравнодушен к вульгарным женщинам, а Юля – обыкновенная, потому он к ней никогда не пристает с приглашениями «посмотреть картины» у него дома, как другие.
К концу дня вывихнутые локти напомнили о ночном приключении.
Дома отец смотрел футбол. По экрану «Радуги», купленной в рассрочку еще при советской власти, ползли диагональные полосы. Бывший инспектор уголовного розыска подумал: только б телевизор совсем не сдох, очень чемпионат досмотреть хочется.
С трудом сгибая локти, Юля постелила постель и легла под одеяло. Едва она закрыла глаза, перед ней поплыл вчерашний день и нынешняя ночь, мешая заснуть.
Вчерашний вечер начался телефонным звонком. Это был Боря. Боря и Юля ходили вместе в детский сад. После школы Боря поступил на юридический и работал в нотариальной конторе отца.