И тут зашел Куцего. Выглядел он еще хуже, чем утром. Был задумчив и ничего не ел, хотя заказал, как всегда, много. За столиком повисло тягостное молчание.
И тут он вдруг заговорил своим обычным, спокойным тоном:
– Литература, молодой человек, не терпит слабых. Это вам не бокс, где может повезти в решающем раунде. В литературе синяками не отделаешься, она убивает душу, быстро и качественно. Ваши тексты откровенно слабы, и я не знаю, что вы можете сделать, чтобы они стали лучше. У каждого писателя в жизни однажды наступает такой период, когда техника вроде есть и сюжеты еще не перевелись, а шедевра не получается. Словно бьешься головой о какой-то невидимый потолок, и так попробуешь, и эдак, ан нет – вроде все хорошо получается, но не шедевр, не шедевр, не шедевр! – Куцего машинально поправил прическу и жестом остановил готовое сорваться с моего языка возражение. – Помолчите, молодой человек, если хотите хоть чему-нибудь научиться. В ваших текстах слабое место – это сюжет. Точнее не сюжет в общепринятом смысле, а то, что я называю «сюжетной составляющей персонажа» – поступки главного героя, его поведение в рамках происходящего в тексте. Нет-нет, с мотивацией у вас полный порядок, я понимаю, почему ваш стоппер так себя ведет, тут не придерешься. Вот только в процессе их совершения он перестает быть героем, понимаете? Он плывет по течению, он не действующее лицо, а всего лишь объект повествования, а субъектом остается автор. Заставьте его совершать поступки, причем не с бухты-барахты, а обдуманные поступки. Именно этого не хватает вашему герою – рефлексии. Когда он встает перед выбором и действует по зову, как говорит современная молодежь, собственной задницы, он остается субъектом. А вот когда он вопреки здравому смыслу выбирает нечто неосязаемое, духовное, тогда он и оживает. И пусть критикам кажется, что с мотивацией не порядок, на то они и критики, чтобы истекать желчью, это их работа. А ваша задача – долбить головой потолок, пока его не сломаете. Или не пробьете голову, я уже говорил, что литература не терпит слабых.
– Как вы думаете, у меня есть шанс сломать этот потолок? – быстро спросил я.
– Ни малейшего, – отрезал Куцего.
Я несколько минут помолчал, потом спросил:
– Помните, вы говорили про катализатор. Нечто, что может протолкнуть писателя на следующий уровень. Это ведь вдохновение, да? Чтобы преодолеть природный потолок писателю необходимо вдохновение? Я вас правильно понял.
Куцего тяжело вздохнул, и я вдруг увидел, насколько этот человек устал.
– Никакого вдохновения не существует, – четко сказал он. – В принципе.
– Но катализатор…
– Катализатором может быть что угодно. Один мой знакомый писатель долго пытался бросить курить. Бросил. Через месяц закурил опять, а все написанные за этот месяц тексты отправил в корзину. Вместе с сигаретным