Краем глаза Марфа заметила, что отличник Семен вьется возле красавицы Наташи, видимо, измышляя, как бы ловчее пригласить ее на танец и боясь отказа. Наташа – девочка отзывчивая, добрая, она планирует поступить в районное медучилище, и эта требующая большой самоотдачи профессия ей очень подходит. А Сема, разумеется, продолжит династию и станет педагогом как его отец, дед, и прадед. Марфа не была уверена, что поддержание семейной традиции – хороший выбор для мальчика. Этот нервный и амбициозный юноша ее тревожил. Было в его характере что-то неуловимо неправильное, какой-то надлом, скрытая истерия. Разве можно к детям с собственной разверзнутой пропастью в душе?
А вот и Симочка – нежная ранимая девушка, смотрящая на мир огромными влюбленными глазами. Учительница проследила ее взгляд, и с досадой констатировала, что направлен он отнюдь не в абстрактное пространство, а конкретно на Семена. Романтичной натуре не место рядом с чуждым сантиментов карьеристом и прагматиком. Но разве наше сердце когда-нибудь выбирает того, кто нам действительно подходит, особенно в юности?
Примеченные невидимые связи невольно встревожили Марфу. Понаблюдав еще немного, она убедилась, что имеет место даже не треугольник, а параллелограмм – за Симочкой, стараясь слиться с тяжелой бархатной шторой, угрюмо следил глазами Руслан. Он собирался стать священником, но монашеского обета, судя по жарким взглядам на едва округлившиеся девичьи прелести, не планировал. Что ж, священник теперь опять престижная профессия, по всей России начали восстанавливать храмы и духовные семинарии. Марфа себя по-прежнему считала атеисткой, но вид пустой и заброшенной вежинской церкви ее удручал, пробуждая одно из самых неприятных воспоминаний детства. Как же давно это было!
Марфа родилась через год после революции и, за исключением нескольких лет учебы в Ленинграде, всю жизнь провела в сельской глуши. Она смотрела, как ее повзрослевшие ученики покидают родные места – большинство уезжали в райцентр, некоторые – еще дальше. Ее собственные сыновья оказались так далеко от отчего дома, что лишь редкие письма напоминали матери об их существовании. И – удивительное дело – она радовалась такому положению вещей. Незадолго до своей смерти мать посоветовала Марфе вместе с семьей покинуть Вежино, назвав его проклятым местом. Агата так и не поделилась с дочерью тайнами прошлого, но Марфа, любившая ясность во всем, об этом отчего-то совсем не жалела.
Танец закончился, и Марфа не спеша двинулась по залу. Из распахнутых настежь окон