– Анна, что ты думаешь о зазеркалье? – спросил я, пристроив губы прямо к ее изящной ушной раковине – разговаривать иначе здесь было невозможно.
– Смотря что ты имеешь в виду: сказочную страну, параллельную реальность, изображение в псевдоскопе… Ну не салон же красоты? – не сдержав смешок, она обожгла мое ухо горячей волной дыхания.
– Я где-то с час назад посмотрел в зеркало и увидел в нем не себя, – заторопился я с объяснением, стараясь сосредоточиться на этой мысли и отбрасывая прочь непрошенные плотские желания. – То есть там был реально другой человек, какой-то старик.
Анна деликатно не стала спрашивать, чего и сколько я перед этим пил, понимая, что данную версию я уже и сам всячески рассмотрел, осмыслил и отмел. Вопрос моего психического здоровья на повестке не стоял – она знала меня с детства, и мое крайнее здравомыслие не раз выводило ее из себя.
– То есть ты спрашиваешь меня, существует ли, по моему мнению, возможность того, что есть другой мир, который можно иногда случайно увидеть в зеркале?
– Что-то типа того, – уныло кивнул я.
Анна помолчала, поджав губы, то ли обдумывая идею, то ли удерживая колкость, готовую сорваться с уст.
– Так, и где у нас волшебное зеркало? – она деловито огляделась, но все многочисленные отражающие поверхности в клубе были оккупированы силуэтами, нервно дергающимися в такт ритму (слово музыка я предпочту здесь опустить).
– Там, – признался я, кивнув в нужном направлении.
Она бесцеремонно схватила меня за руку и потащила в сторону закутка, где располагались заветные двери. Перспектива посещения мужского туалета мою подругу ни капли не смущала.
На сей раз помещение отнюдь не было пустынным: мы застали там с десяток разномастных мужских особей различной степени занятости. Некоторые справляли свои естественные нужды, другие трепались, привалившись к умывальнику, один пил какую-то мутную отраву прямо из горлышка бутылки, а двое тайком курили, предусмотрительно натянув на датчик дыма презерватив. Появление в дверях дамы не только нимало не смутило эту изысканную компанию – оно просто осталось незамеченным.
Анна решительно двинулась внутрь, рискованно скользнув тонким каблуком по мокрому кафелю. Я протянул руку, чтобы поддержать ее, но она досадливо отмахнулась.
– Так, мальчики, будьте любезны, освободите помещение! – ее властный и в то же время дурманяще-женственный тон действовал на моих собратьев до тошноты однообразно, вызывая рефлекс повиновения, чему я не переставал удивляться. Вот и сейчас разного возраста, степени опьянения и природного сволочизма представители сильного пола покорно потянулись к выходу, застегивая штаны и гася окурки.