Вскоре ее кавалер в черной футболке сделал заказ. Стройная дама в белоснежных брюках сидела, закинув ногу на ногу, покачивая туфелькой, тянула из стакана вино «Медвежья кровь» и вгрызалась остренькими зубами своего тонкого довольно большого рта в мягкие аппетитные кусочки шашлыка на шампуре. Глаза были прежними – колюче-играющими и жестковатыми. А кавалер пил из кружки янтарное пиво и тоже жевал шашлык, но не настолько смакуя, как его девушка.
Петербуржцы, захмелев, сердечно и с интересом расспрашивали друг друга, где кто живет; и двое первых, узнав, что двое вторых проживают на Васильевском острове, опять довольно и понимающе одобрительно загудели и стали расспрашивать более конкретно про улицу Питера, где обитают те… Ни на кого вокруг внимания они не обращали.
Впрочем, та пара, приехавшая на внедорожнике с тонировкой, похоже, тоже не обращала внимания ни на что вокруг.
Худощавая бледная дама в белых брюках, прожевав острыми зубами очередной кусочек шашлыка и сделав глоток из стакана, произнесла так же колюче-холодновато, но с затаенной страстью – присущей всему ее виду:
– Нефёд, ты беспокоишь меня! Ты уже постоянно куришь это зелье, а ведь признавался, что у тебя стало болеть сердце и ты должен был показаться врачам!
– Ха! – махнул рукой Нефёд в черной футболке. – Вместо врачей-грачей мы с тобой приехали сюда! – махнул он рукой в сторону моря, делая некий широкий жест.
– Ох, Нефёд, – сказала дама, разлепляя губы и зубы, ярко-красные от густого вина, – кровь твоя становится кислой, как соус ткемали!
Нефёд в ответ пристально посмотрел на нее всего миг, а затем усмехнулся и махнул рукой…
– И ты всё более неадекватен! – качнула головой женщина.
– Аза, нечего! Молчи! Мы скоро поставим наш шатер! – еще резче отмахнулся от нее кавалер в черной футболке.
В университете Галя потом перешла на заочку, потому что пошла работать. Специальность она выбрала для начала связанную с безопасностью электролиний в метро. Это давало возможность для ночных смен – по части технического обхода тоннелей.
И так она, «Джульетта», полюбила техногенные подземелья и саму ночь.
Когда переставали ходить поезда и наверх поднимались последние пассажиры, задраивались входы в метро, она проходила в серебристые или белые двери в конце платформы и попадала на другую сторону подземного мира, надевая спецовку.
Она шла по тоннелю от огня к огню, и тянулись кабели, а в желобе справа порой блестела маслянистая вода.
Именно эти двое, черная футболка и белые брюки, ставили палатку, вернее, пытались это делать. Правда, если мужчина оставался «прикинутым» в прежнее черное, то его девушка была теперь в сильно, стильно рваных джинсах, и ее тонкие белые ноги частями мелькали среди лохмотьев рваных голубых штанин. И уже почти полпляжа сошлось смотреть на эти диковинные попытки, помогали