– О, благодарю вас, мой милый друг! – Дрожащим от волнения голосом, заговорил ректор. – Благодарю! Ох, и сделали вы меня счастливым человеком. Я бы даже сказал – архисчастливым!
Ректор перевернул еще несколько страниц, вновь втянул в себя пьянящий его запах и сказал:
– А вы, милый мой, актер. Ох, актер! Здорово разыграли старика. Зло, но здорово. А я вас все одно понимаю. Будь я на вашем месте, я бы тоже так поступил. Хотя в мое время мы такое по отношению к власти не то, что допустить, но и подумать даже не могли. Вот время было. Ай – яй, а не время! Слава Богу, что вы этого не знаете. Кошмарное было
время, скажу я вам. Не дай Бог кому еще испытать, но вот эта книжица нам в этом поможет!
– В чем?
– Как в чем? Чтобы время это никогда не повторилось.
– Каким образом?
– Это долго объяснять, мой дорогой…
– Как же… – Яблонский хотел сказать, что как же можно с помощью параллелей, азимутов, графиков и еще массой дурацких символов изменить власть, но, не захотев ломать ректору кайф, а, нахмурив лицо и запредельным, каким пугали в пионерском лагере по ночам друг друга пионеры, голосом произнес:
– А не боитесь Магдалены? Ректор весело рассмеялся:
– А здорово у вас получается! – Ректор повторил заупокойным голосом вопрос студента.
– Нет, не боюсь! Потому что это всего лишь розыгрыш, шутка, если хотите… Ну, чтобы вас немного пугнуть. Отвадить, так сказать, вас от соблазна завладеть книгой. Вы уж простите старика! И, кроме того, мы, коллекционеры, любим облечь некоторые артефакты в мистические одежды.
– Так вы не только вор, но и обманщик…
– Послушайте, дорогой мой, – зыркнул на Григория ректор, – вы забываетесь! Во-первых, не я крал, а во-вторых, – ректор сменил гневный тон на дружеский, – я расскажу вам одну историю. У моей мамы была подруга. Еще в студенческие годы попала на встречу с одним известнейшим в ту пору поэтом. Очень хотела, чтобы он подписал ей книгу, но достать не смогла. И вот на вечере увидела – лежит. Схватила и к «виновнику». И ему как на духу призналась. Так и осталось на титульнике «Книги надо красть» и подпись.
Понятно вам, свинтус вы этакий.
Дмитрий Алексеевич растрепал уложенные с утра волосы своего собеседника.
– И естественно с помощью книги ничего нельзя перевернуть в мироздании. Вот уж Гоголь уж до чего хороший писатель, но взялся писать книгу, которая, по его словам, объяснит людям все, а вышла не книга, а кучка банальностей.
– Понятно, понятно – Поправив вихры, сказал Яблонский и спросил, – Дмитрий
Алексеевич, скажите, а как насчет моего распределения?
– Да никуда от вас ваше распределение не убежит, а мы сейчас с вами по маленькой за успех грандиозного дела! Даже не грандиозного, а колоссального дела!
– Но ведь Наталья Сергеевна сказала, что у вас