– А я умею кататься на ките! – похвасталась Кои.
– Да ты што-о!? – поразился Джон, ранее о подобном и слыхом не слыхавший.
– Может! – завистливо подтвердила Лаа, – Я сама видела!
Джон недоверчиво покачал курчавой головой и закурил сигару, чтобы выглядеть значительнее и солиднее.
– Ах, так? Сомневаешься, значит? Я тебе докажу! – запальчиво воскликнула Кои.
Она подбежала в воде и несколько раз призывно свистнула. Очень скоро, как раз сигара успела догореть, неподалёку, шагах в трёхстах, всплыл здоровенный кит и выпустил фонтан высотой с корабельную мачту.
– Вот! – гордо вскинула голову Кои, – Это Моби, мой друг!
– Моби Дик? – переспросил пораженный Джон, неоднократно слышавший от моряков рассказы об этом легендарном животном, протаранившим китобойное судно и пустившим его на дно.
– Нет, просто – Моби!
Без стеснения Кои сбросила одежду (Джон не преминул окинуть оценивающим взглядом её смуглую круглую попку!), вбежала в волны и быстро-быстро поплыла к киту. Через пару минут она вскарабкалась к нему на спину.
– Эге-гей! Вперед, Моби!
И кит Моби плавно поплыл по кругу.
Покатавшись с полчаса, Кои вернулась на берег. Одевшись, она снова свистнула, но уже по другому. Кит прощально взмахнул хвостом и уплыл.
– Ну? Убедился? – гордо спросила девушка.
– Ага… Слушай, нет слов выразить восхищение!
Они гуляли втроём до темноты. Джон напряженно размышлял: Лаа красивая, к тому же – дочь вождя. Кои не так красива, и не дочь вождя, но ноги у неё длиннее… и характер лёгкий! Чувство юмора развито… и другие детали фигуры… Он уже попросил у Хоне Хеке руку Лаа и не встретил возражений, но и Кои ему тоже сильно понравилась. Что делать?
На следующий день гуляли снова. Так продолжалось целую неделю, пока он не принял окончательное решение.
А потом была свадьба! Всё племя гуляло и поздравляло молодых. Оркестр из флейт и барабанов исполнял как традиционные мелодии, так и заимствованный у англичан гимн «Боже, храни королеву!». На множестве очагов жарилась дичь, запекалась кумара и таро. Сидящий на возвышении Джон сиял от счастья, как новенький фартинг, и целовался направо и налево с красавицами-невестами Лаа и Кои…
«Одна жена хорошо, а две – лучше!», – гласит народная египетская поговорка.
Все хохотали, держась за животы.
– Молодец, парень, радикально решил проблему! – веселился Чернозадов, утирая слёзы.
– Многоженец, блин! Мусульманин, наверное! – глубокомысленно изрек Щипачев.
Сидоров, отсмеявшись, помрачнел:
– Отважный мужик! Две бабы, а? Тут с одной-то не знаешь, как совладать, вон, до тюрьмы дело дошло… а, ведь, только чуть-чуть поучил поленом!
Джим не слушал. Ему внезапно стало нехорошо. Заболела голова, до того сроду не болевшая.
«Как она может болеть? Это же кость!»
Кряхтя и морщась,