– Эх, была не была! Положив руку на Конституцию тетрархии, перед лицом своих товарищей обещаю и торжественно клянусь, что через двадцать лет я и Максимиан Геркулий покинем троны августов и передадим их нынешним цезарям Галерию и Констанцию! – провозгласил Диоклетиан: за язык никто не тянул, но во избежание смут на расстоянии вытянутой руки всегда нужна сочная, вкусная, обязательно покачивающаяся и манящая в даль морковка. Как алые паруса в виде пурпурных тог.
Соправитель-западный август поморщился: «Вот бы ему сейчас отрезать его грешный язык! Или вырвать с корнем! Почему он меня ни о чём не спросил? – но тут же сам себя успокоил. – Впрочем, через пару десятков лет или падишах умрёт, или ишак сдохнет».
– Новые августы через четыре пятилетки тоже возьмут себе в помощники младших царей, потом передадут власть им! И так будет дальше и вовеки веков воспроизводиться ротация власти в Вечном Риме! – как будто не поняв мыслей августа-соправителя публично продолжал стоять на своём создатель тетрархии: Императорская власть в Риме отныне будет сменяема легитимно и без крови, но с пурпуром!
– А где текст Конституции? – живо заинтересовался восточный цезарь Галерий. – Какие у нас с Констанцием Хлором есть гарантии? Надо подписать контракт!
– Главный Гарант – я! И государство – это я, пусть это повторяют вслед за мной грядущие владыки! А Конституция – у меня в голове! – пресёк западный август и главный царь любые попытки возражений, сжав кулак и погрозив им куда-то вверх неопределённо кому, а затем разжав пальцы и положив ладонь почему-то себе на сердце, видимо, чтобы не загружать и не утяжелять свою и чужие головы.
Диоклетиан перекрестил всех царей родственными узами. Заставил Галерия развестись с первой женой и женил на своей дочери Валерии. К тому же усыновил: официальных наследников в Риме ещё со времён Юлия Цезаря и Октавиана Августа было принято усыновлять – если по дороге к престолу их не убивали, могли успеть поцарствовать. Констанций Хлор тоже был разлучён с первой то ли женой, то ли конкубиной Еленой и сведён с падчерицей Максимиана Геркулия Феодорой. Никто пикнуть вслух не посмел: приоритеты были расставлены правильно, спутницы жизни в их число не входили.
Все тетрархи со временем успокоились, спрятав свои чёрные мысли от греха подальше, а Диоклетиан ещё раз разделил власть надвое, но теперь уже