– Избиратели должны голосовать за стабильность, – выдала на-гора Фурер, – Ведь известно, что только наша партия несет ответственность за то, что есть.
– Отлично, – вскочил со своего места Бабель, – А как вам общедомовые нужды, отмена компенсаций по уплате тарифов ЖКХ? Или вы думаете, что оппозиция простит нам это?
Фурер надула губы, потому что не готовилась к уточнениям.
– Я не прошу на этот вопрос ответить сейчас, – выручил ее технолог, – Но найти аргументы нам с вами непременно придется. За коммуналку, за рабочие места, за дороги. Нас будут полоскать по всем потенциально провальным темам. И желательно, чтобы наши тезисы не вызывали новых вопросов. Не укрепляли сомнения. Вот, о чем я хотел бы вас всех попросить. Зоя Онаньевна, спасибо, что вы включились в работу. Будем продолжать размышлять, делиться нашими мыслями. Мы для этого сюда и приехали, чтобы выработать общую модель поведения, которая приведет нас к победе. Присядьте, пожалуйста.
Зоя, бросив недовольный взгляд на губернатора и, поймав его одобрительный прищур, заняла свое место, зло выдернув сумку из рук сияющей помощницы, которая стала свидетелем неловкого выступления начальницы. Они, заместители, давно окрестили жеманную красотку «Змеей Особой Ядовитости», и не упускали ни одного случая, чтобы не нашептать друг другу историй о страстной порнографии, которую Зоя устраивала в покоях главы. Естественно, этот фольклор не столько отображал реальность, сколько оправдывал неудачи в карьерах рядовых болванчиков, которых, как правило, пристраивала на эти места какая-либо родня. И пригодны они были только для перекладывания бумаг из принтера в стопки на всех этажах Красного дома. Зою же правда ценили за очарование, под которым умело пряталась святая невинность, позволяющая ей без обиняков требовать от избиркомов – явки, от казаков – сплоченности, от загсов – рождаемости. Она каким-то чудесным образом ставила важные точки в самых натужных и непримиримых конфликтах, умея сформулировать те некомпетентные глупости, которые становились самым удачным жизненным планом.
– Итак, – продолжил выступление Левко, – Борис сейчас наглядно показал, что нам надо основательно подумать над тезисами. И это – сложно. Очень сложно. Пусть это пока переварится