– Е-мое, – только и смог добавить автобусник, подразумевая вообще все российские безобразия, включая его жену пэтэушницу, которая накануне ночевала у подруги, но вернулась до петухов зигзагами, обескуражив бодрым матом в коридоре тещу.
Пассажиры 69 маршрута, предощущая зрелище, приподнимали взгляды от смартфонов. Сидящая же на ближайшем к кабине сиденье колотовка, прижимавшая к своему двенадцатому размеру треснувший по шву пакет с каким-то скарбом, запричитала:
– Боже мой, день, а этот уже надрался.
По салону пошла легкая волна сентенций, которые умещалась между темами алкоголя с утра, разбитыми дорогами и талантом рулевого.
– Друзья! – пресек в самом зачатии полемику беллетрист, выпрямляя туловище, – А вы обратили внимание, как этот достойный товарищ красиво обратился ко мне?
Пассажиры с подвыпившим бедокуром и водителем, заинтригованные неожиданным поворотом, ждали ответа, сконцентрировав внимание на журналисте.
– Он сказал «землятшок», понимаете, – продолжил писатель, делая шаг вперед, чтобы его могли разглядеть и задние ряды, – Я, между прочим, почти всегда безошибочно определяю собеседников по прононсу. Окающие, акающие, съедающие гласные… Сколь необъятна Россия, друзья! И стоит где-то услышать несколько слов от попутчика, как уже видишь – Кубань, Вологда или Тула перед тобой. Свой особенный русский язык и у белорусов, с их непередаваемым «символичшно», у одесситов, что подчеркивает необъятное пространство русскоязычного мира. Мы – разные грядки одного большого и плодородного огорода. Так зачем же нам ссориться, друзья?
– Это чо? – первым очнулся шаврик в рыбацкой шапчонке, – И меня по базару определил? Ну-ка скажи – откуда я?
– Ты? – Рассмеялся словоплет, – Местный ты! Беззубый просто. И, видимо, слегка сидевший.
Легкий смешок пробежал по салону.
– Слегка, не слегка, – раздосадовался пассажир, – Вова загрызет и тем, что есть. Любого.
– Ну-ну, Вова, не надо буксовать, мы не из пугливых, – посланник мира похлопал пройдоху по плечу, – Все хорошо! Тебя все уважают! Смотри, твою остановку проезжаем!
– Ё! – воскликнул фуфлыга под очередной смешок в салоне, – Зема, двери открой, тебе говорю!
Водитель, утомленный подобной братией, справедливо решил, что лучше от попутчика побыстрее избавиться. Фигура в шапочке «фишер», подхваченная инерцией резкой остановки, скатилась по ступенькам вниз, по ходу полета задев перегородку, едва не ломает уже основательно истрепанный пластик.
– Гад! – прокричал «землятшок», оказавшись снаружи и показывая кулак автобусу.
– Сам