Дело табак. Денис Евгеньевич Рябцев

Вот он вышел, а его никто лично не защитил. Безопасность не обеспечил. Его ударили кирпичом. Да еще чемодан отняли. Все. Правильно? И вот это важно. Я говорил уже и сейчас добиваюсь именно этого. Обратной связи. Нет у меня такого, что я кого-то не принял. Кого-то не выслушал. Вот сейчас на первый прием ко мне уже пришла группа товарищей. Я знаю уже, что они не только ко мне ходят. Толпой, человек по семь-восемь. И сразу начинают говорить о коррупции в органах внутренних дел. Мы не можем по одному, потому что о коррупции можно говорить только толпой. Весьма спорный, конечно, тезис, но, тем не менее, вот они пришли. Уже так были настроены, что их не примут. Мне, кстати, помогал вести прием председатель общественного совета УВД. Это, кстати, и лучше, когда вместе с Общественным советом. Потому что оно все-таки лицо гражданское.

      – Лицо промежуточного состояния, – вставил уточнение слововед.

      – Оно все-таки подковано в юридических дисциплинах, – пропустил реплику мимо ушей начальник, – что касается Гражданского права. Потому что, нередко вопросы идут на стыке Уголовного и Гражданского права. Иногда тоже можно понять людей, что не хотят идти в суд. Нести какие-то судебные издержки. А еще неизвестно, ты выиграешь, нет ли. Бабушка вилами писала. А тут милиция или полиция. Все можно бесплатно. И обязаны. Если не захотят, я их заставлю. Я их буду понуждать. Завалю заявлениями. В прокуратуру пожалуюсь. Вот по этому пути многие идут.

      В этот момент полковник отдела пропаганды начал заметно ерзать на стуле, будто пытался унять зуд у основания хвоста. Наконец, налившись негодованием, он выставил правое запястье под нос сидящему рядом редактору.

      – Да, да, – засуетился ловец слов, – Понимаю. Время. Просто незаметно пролетел час. Вы – прекрасный собеседник, Кунакбай Ахметгарипович.

      Бессонная ночь – плэй, тук-тук, плэй, тук тук. Гвоздь номера – центральный материал издания. Писатель нервничает, глядя, как неумолимо китайские стрелки настенных часов на его кухне кружат по циферблату. Недели согласования списка вопросов, долгие дни выяснения даты и времени встречи – все это подвело корифея аналитических жанров к самой последней черте дедлайна. Нужно успеть написать материал, пусть в надрыв, через литр кислой смолы, именуемой кофе и вторую пачку табака за несколько часов ночи. Но успеть.

      Уже в окне брезжит утро, кто-то у подъезда насилует вялый аккумулятор своей «антилопы» и громко шумит лопатой тартыга-дворник. Не ради чистоты, а чтобы сообщить всей многоэтажке, что он есть. Вот часовой аудиотрек расшифрован, скрупулезно набран с бережным отражением стилистики. В висках стучит: «Сохрани стенограмму». Кантр эс. Готово. Пора художественно выписывать вирши. «Я с вами согласен», – сам собою приходит на ум заголовок и плывет далее про заплетство, – В Бельгоградском Управлении полиции ощущается состояние повышенного энтузиазма – новый генерал. Структура с нескрываемым волнением пытается как можно быстрее впитать его требования, понять систему