За эту первую осень после возвращения из эвакуации, пока не было ещё снега, мы облазили не только территорию этого ужасного побоища, но и ближайшие окрестности. Мне до сих пор удивительно, что мы особенно и не боялись никаких мин. То ли это была детская бесшабашность, то ли Господь миловал неразумных сирот, уберегая семьи от потерь продолжателей рода. Не хотелось бы впадать в мистику, но факт остаётся фактом – подрывов на минах среди ребят практически не было. Страдали от других проделок, но об этом речь впереди. При «обследовании» всей территории вокруг села и далеко за его пределами мы нигде, я подчёркиваю – нигде, не увидели разбитых немецких орудий, танков, машин или повозок, кроме одного сгоревшего прицепа у Клинского рва. Как же так? Видя потери наших войск, мы интуитивно ожидали увидеть не меньшие потери и со стороны немцев. Но не было никаких потерь, если не считать несколько трупов в окопе на Каниной горке. И если бы не оставшиеся блиндажи, боеприпасы, стрелянные гильзы в местах расположения батарей, множество брошенных предметов быта, то можно было бы подумать, что немцев вообще здесь не было, а наши сожжённые танки есть следствие воздействия какой-то нечистой силы. Это был вопрос из вопросов, на который долго искал исчерпывающий ответ.
Выше я уже упоминал, что с юго-востока и юга наше село окружено очень глубокими и длинными рвами – Могольским, Орловиком, Бутыренским, Ященским, Липовком, Клинским и другими, более мелкими. Учитывая, что с северной стороны село прикрыто непроходимым для танков заболоченным бассейном реки Ревна, создавалась предпосылка, используя особенности рельефа местности, вынудить наши войска наступать в узком горле. Немецкие генералы, полагаю, прекрасно понимали стратегическую важность этих естественных преград и использовали природный фактор по полной. Конечно же, не для удержания какого-то села Ружное, а для прикрытия целого направления на подступах к Брянску. В перечисленных рвах были сооружены блиндажи, созданы запасы боеприпасов и оборудованы огневые позиции артиллерии и миномётов. А высота 247,3 как раз и оказалась тем горлом, через которое и предстояло протиснуться нашим войскам.
Западный склон Каниной горки и прилегающие к ней овраги. Сюда всё-таки прорвалась наша пехота, каким-то образом опередив танки, остановленные на гребне высоты противотанковыми минами и артиллерией немцев. Но многие из них, не дойдя до оврага, полегли под огнём