Карусель в голове лопнула мыльной пеной, разлетевшись брызгами каких-то лиц, мыслей, душевной мимики, оставив после себя гнетущую тревогу, обнажив колкую щетину вопросов. Наследница? Империя? Овечка?
– Однако, – будто бы со стороны услышал он свой голос, – вы так и не ввели меня в курс дела.
– Ах, да!
Князев схватился за голову, и жест этот показался Ленскому каким-то наигранным, чрезмерным. Да и сам начальник в эту минуту выглядел легковесным и поразительно несерьезным. Удивительно, как он раньше этого не замечал? И, вообще, все вокруг ужасно похоже на театральную постановку, с плохими актерами, дрянным сценарием, убогим реквизитом. Явно какой-то малобюджетный проект. Вот почему, уже который день за окном – дождь и туман? Неужели нельзя было раскошелиться на что-нибудь более яркое, зрелищное?
Голос Князева снова донесся до его слуха:
– Дело в том, что сегодня утром Абдул-Гамид скоропостижно скончался. – Князев заглянул в глаза Ленского и поспешил добавить: – Нет-нет, ничего такого, скорее всего – сердечный приступ. Сейчас ждем заключения врачей, впрочем, это уже не так важно. Важно то, что у него были обнаружены документы, свидетельствующие о том, что наша девушка – его дочь. Так что, вот кого вы отпустили погулять…
Ленский молчал, осмысливая услышанное.
– Может быть, она действительно еще ребенок, но вокруг нее – далеко не дети… – Князев вздохнул. – Документы, по всей видимости, были кем-то подготовлены заранее, и, очевидно, этот кто-то посвятил своему труду не один год жизни – вспомните, хотя бы, сгоревший архив ЗАГСа. Подобраны они весьма тщательно, со знанием дела, и переданы Абдул-Гамиду в самое подходящее время, как раз сразу после вашего триумфального бегства. Отсюда, наверно, и сердце.
– Башаев? – Ленский не спускал глаз с лица Князева.
Князев отрицательно покачал головой.
– Насколько я понимаю, к тому времени он был уже мертв, – в его глазах мелькнула какая-то смутная тень. – Хотя, предположительно, именно он эти документы и подготовил. Но, кто же тогда предъявил их нашему скоропалительному отцу? Кто этот бескорыстный и вездесущий доброхот?
И намерения его не вполне ясны. Убить Абдул-Гамида? Но, что это дает? Наследство? Но у того и так не осталось никого, кроме Кэти, а она еще не успела связать себя какими-либо обязательствами. – взгляд его неожиданно вспыхнул воодушевлением. – А что, если все было так: Башаев держал эти документы в тайне, про запас, и Абдул-Гамид наткнулся на них случайно?
Будто детскую поделку, Ленский осмотрел бегло эту простенькую историйку, отбросил. Чушь какая-то!
– Тогда непонятно, а зачем, вообще, они были нужны ему?
Князев пожал плечами, хмыкнул.
– Ну, предположим, Башаев приберегал их на тот самый случай, если девушка, все-таки, предпочтет уйти с вами,