– По обычаю, – Эстелла перевела дух. – В некоторых странах женщине положено прятать лицо от чужих, и ее видят только домашние.
– Или, к примеру, лицо обезображено, – подсказала Лусия.
Все посмотрели на девушку, и от смущения у нее закраснелись мочки ушей.
– А если она носит полумаску? – продолжал Лоцман.
– Значит, обезображена середина лица. А что?
– Ничего, так просто…
Охранитель мира способен творить жареное мясо, канистры с бензином и целительное вино, но в силах ли он исправить лицо Хозяйки? Лоцман невольно провел пальцами по извилистому шраму на щеке. Вчера перед сном он попытался стереть след старой раны – и с досадой обнаружил, что собственное тело не подчиняется приказаниям. Оно находится выше уровня, на котором Лоцман может творить и изменять свой мир. А Хозяйка – она и есть Хозяйка, а не простая актриса; и большой вопрос, распространяется ли на нее власть охранителя мира.
– А может, у нее прыщ на носу, – продолжала Эстелла, размышляя.
– Или веснушки высыпали, – подхватила Лусия. – И бородавки.
– Светлоликая, оборони! – Эстелла в деланном ужасе всплеснула руками. – Не поминай лихо – заведется.
– Не буду, не буду… Я вчера прочла одну книжку, – разговорившись, Лусия позабыла обычную стеснительность. – Называется «Последний дарханец»…
Лоцман выронил вилку.
– Как ты сказала? – Голос сел от внезапного волнения, пальцы задрожали, охранитель мира прижал ладони к столу. – Как называется?
– «Последний дарханец», – ответил за Лусию Рафаэль. – Я тоже прочел – здорово. Главное, я понял: вот настоящая книга, а все наше – барахло для слабоумных.
Дворцовая библиотека и впрямь вызывала недоумение и обиду: на трех стеллажах теснились убогие книжонки с обрывочным, невнятным и путаным текстом. Несколько детских книг заметно выигрывали – истории про Красную Шапочку, Робин Гуда и капитана Гранта были изложены полно и хорошим языком – однако для целого мира этого, конечно, мало. А уж так называемый Большой Толковый словарь попросту вызывал смех: четыре томика с мизинец толщиной, статей в них кот наплакал, а объяснения таковы, что нет смысла читать. Проще сосредоточиться и выловить желаемые сведения из окружающего информационного поля.
– Одно плохо – повесть без конца, – добавил виконт.
– Погодите, – Лоцман вскочил из-за стола. – Где книга?
– У меня в спальне. – Лусия вгляделась. – Тебе нехорошо? Ты весь побелел.
– Я возьму ее; можно? – Он рванулся к двери.
– Возьми! – крикнула актриса вдогонку, когда Лоцман уже бежал по коридору.
«Последний дарханец»! Магические слова потрясли его, оглушили, взяли в плен. Книга, о существовании которой он