– Нет, это – лучше не надо.
По мере того, как они удалялись от яслей, Ева всё больше сникала снова. Но Эя не собиралась отступать, хоть первая и не начинала разговор.
– Хорошая у тебя дочка, – наконец произнесла Ева.
– Хорошая! И сын у меня тоже хороший. У меня с Даном.
– У тебя с Даном, – задумчиво повторила Ева.
– Я хотела тебе первой показать наших детей – в их появлении на свет есть и твоя заслуга. Но ты не навестила нас. Почему? Почему даже не отвечала на мои вызовы? Ведь ты дала мне свою пластинку.
– Много почему, как много! Сколько воды утекло с тех пор.
– Что случилось с тобой?
– А! Да ничего.
– Ты хотела поговорить.
– Пожалуй, передумала.
– Что с тобой?
– Со мной? Ничего. Просто устала от всего.
– От чего?
– Я же сказала: от всего.
– Ну-ка, – вдруг решительно заговорила с ней Эя: – расскажи мне! Всё до конца.
– Что тебе рассказать?
– Что случилось с тобой: отчего ты стала такая.
– Кто дал тебе право требовать?
– Ты. Сама. Я – мать. Ты этого хотела.
– Хотела, – эхом отозвалась Ева.
– Ты и Лал. Ты ведь была его другом. На Земле не было никого, кто был бы ему по взглядам ближе тебя.
– Да: было. И нет больше. Прошло. Я уже теперь ничего не могу.
– Не смей так говорить!
– Ты уже даже кричишь на меня?
– Кричу! Почему ты думаешь, я – не должна кричать? Или ты уже забыла, почему рыдала дочка? Ты думаешь, я – спокойно смотрела на малышей? Разве – ты не знаешь?
– Знаю! Прости меня, – обняла её Ева. – Да: я знаю – одного ребенка вы потеряли.
– Нашего Малыша, – Эя чувствовала, как охватывает её слабость. Напряжением воли заставила взять себя в руки. – Ева, ты должна мне рассказать – всё. Немедленно.
– Да, сестра. Садись. А ещё лучше ляг на траву. Я сейчас. Только соберусь немного с мыслями. Не так-то легко начать. Я буду говорить не совсем связно, ты уж не обижайся.
Она села рядом.
– Вот так.
Вы улетели, когда мы только добились первых ограничений отбраковки. Мы – педагоги и врачи. Не все – только те, кто занимается детьми трех первых ступеней. На которых производится она – отбраковка.
И Лал был когда-то с нами. В самом начале. Но он хотел не только то, что мы. Лал высказался и против существующего использования неполноценных вообще, – и его никто не поддержал. Даже мы. Я тоже: не очень понимала, что он хочет. Его услали в Ближний космос.
Дальше мы продолжали без него. Когда после обновления Дана он вернулся из Космоса, то в нашем движении уже не участвовал. Совсем. Не знаю, почему. Может быть, потому, что стал готовиться вместе с вами к полету туда.
– Ева, он нашел другой путь, – прервала её Эя. – Во время полета туда он раскрыл нам глаза на всё, что творится. Мы потеряли его там сразу же, и то, что он хотел, сделали уже без него. И будем делать дальше.