– Сужу по себе. Вчера в меня бес, что ли, вселился, как говорили в старину: стала с тобой спорить, помешала рассказать о них побольше. Так злюсь на себя: я же актриса – мне надо лучше, глубже знать людей вообще, а таких необыкновенных, как Дан и Эя, тем более. Ты сердишься на меня, сеньора?
– Пустяки.
– Я стала опровергать то, что не знаю. А я хочу это знать.
– Ну, что ж. Я смогу тебе позже о них ещё рассказать: сейчас мне надо увидеть Поля.
– Я видела: он зашел в просмотровый зал. Можно мне пойти с тобой?
– Ты свободна?
– Да. Репетиция у меня рано кончилась, в спектакле я вечером не занята. Только – я вам не помешаю?
– Если будешь вести себя смирно.
– Чтоб мне провалиться на ближайшем спектакле!
…Поль сидел у включенного голографа.
– Поль!
– Тсс! Смотрите!
«Всё – или ничего!», говорит Бранд. Его жена, Агнес, перебирает детские вещи – своего умершего ребенка. Которого можно было спасти, уехав из деревни в мрачном ущелье. Но Бранд прест, священник, этой деревни: он не имел права ради себя и своего ребенка покинуть паству, он не счел возможным нарушить свой долг. И его жена – свой: не оставить его одного.
«Вещи моего мальчишки». Это всё, что осталось от него. Но приходит цыганка с закутанным в лохмотья ребенком и жадно выпрашивает для него дорогие Агнес вещи: зима, он мерзнет. Агнес отдает ей почти всё – лишь одну вещь хочет оставить как память себе. «Всё – или ничего!», повторяет Бранд. Агнес отдает последнюю вещь, цыганка уходит.
Агнес отдала всё, всё без остатка. И она умирает, – Бранд остается один.
Поль включает общий свет, не отключая голограмму, в которой застыл неподвижный Бранд. Слезы дрожат на щеках Лейли. И Рита – чувствует, что взволнована.
– А? «Всё – или ничего!» Вот так, и никак иначе! Что может сравниться с этим из всего, что мы сейчас играем?
– Её – надо ставить!
– Ты тоже считаешь? Я брежу этой пьесой.
– Но, думаю, надо дать ей современную трактовку.
– Пропади всё пропадом, если я не думаю так же! Буду искать, найду прототипы для нее.
– Я знаю, кто может послужить ими.
– Лейли!
– И вообще, я шла к тебе, чтобы предложить совместную постановку её. Ты – не против?
– Я?! Ещё спрашиваешь!
– Вот и прекрасно! Но роль Агнес я хочу взять себе.
– Ну: тогда вообще… – он не находил слов. – Когда – начнем?
– Хоть сегодня.
– Правда? Обедаем – и сразу за работу?
– Именно.
– Да, а прототипы? Ты, действительно – уже знаешь их? Кто?
– Астронавты: погибший Лал, вернувшиеся Дан и Эя – я два дня назад виделась с ними.
– Они – какие? Жутко интересно!
– Более чем. Я расскажу о них, с этого и начнем. Кстати и Рита хотела послушать, так что буду рассказывать сразу обоим.
– Тогда быстрей – обедать!
Он был так возбужден, что говорил даже за едой, которая отняла совсем мало времени.
– Поедем