…Сын был, казалось, не в своей тарелке – чем-то смущен.
– Со мной сегодня говорил сексолог, – после ужина сказал он Отцу наедине. – Спросил, не хочу ли я пойти к гурии. Разве это надо сразу?
– Нет: ты имеешь право подождать.
– Отец, а вообще – это обязательно?
– Все твои сверстники в первый раз имеет дело с гурией.
– Я бы не хотел этого совсем. Не могу относиться к гуриям, да и ко всем неполноценным, как все. Ты же сам говорил. Я ведь ношу имя Лал.
– Верно, Сын!
– Ну да! И потом: нужно ли так? Мне хочется, чтобы – как у вас: у тебя и Мамы. Это правильно?
– Думаю, да. Хоть, может быть, не для всех. Ты можешь делать, как захочешь.
– Понимаешь, хуже, что ребята пригласили меня сходить на эротические игры. В эту пятницу. Нужна какая-то серьезная причина, чтобы их не обидеть: я, всё равно, с ними не пойду.
– В пятницу мы отправимся с тобой на рыбалку. Есть одно озеро: я был там незадолго перед отлетом на Землю-2. Вместе с Лалом. Для твоих товарищей этого, по-моему, достаточно.
– Да – вполне!
И он начал делиться с Отцом своими планами: облетать всю Землю, увидеть собственными глазами все её уголки. И все растения. И всех животных: пока что ему больше всего понравилось в зоопарке.
– Но всех их мы туда брать не будем: по крайней мере, вначале, – привычно свел он под конец всё к своей Земле-2.
46
На ракетодроме детского острова никого не было. О месте работы Евы Эя узнала там же по справочному компьютеру: в другой части острова, куда пришлось добираться аэрокаром.
На лужайке, как когда-то, босоногие дети в пестрых ситцевых трусиках делали с инструктором зарядку. Рядом, под деревом, сидела женщина. По-видимому, педагог – дожидалась конца зарядки, чтобы повести группу завтракать. Она не обращала внимания ни на садившийся аэрокар, ни на то, что Эя с Дочерью подошли к ней. Даже не повернула голову.
– Доброе утро! – поздоровалась Эя.
Женщина вздрогнула и подняла, наконец, голову. В глазах её почему-то мелькнул ужас. Незнакомая.
– Эя?! – хрипловато спросила она.
– Ева! – Эя вдруг узнала её – она была слишком не похожа на прежнюю Еву: осунувшаяся и худая, внешне много старше своих лет. Глаза – потухшие.
Было видно, что она в таком состоянии, когда ни о чем расспрашивать нельзя. А это так нужно сейчас!
«Спокойно!» – Эя напряглась: «Ничего: ты заговоришь».
– Это моя дочь. Её зовут Дэя.
– Дочь… – в глазах у Евы что-то загорелось.
– Хочу показать ей детей на Земле. Ты поможешь?
– Да. Помогу, – глухо отозвалась Ева.
Она дала детям выпить сок и сразу повела в столовую.
Они завтракали там же, за отдельным столом. Ева угрюмо молчала, и Эя старалась ничем не выдать