– Рита сказала, что нет.
– Не упустила ли она что-нибудь? Сейчас всё может оказаться важным.
– Давай свяжемся с ней, – Милан взялся за свой радиобраслет.
Рита попросила подождать до конца репетиции. Всего полчаса.
… – С тобой хочет говорить профессор Йорг, – сказал Милан, когда Рита появилась перед ними на настенном экране. Рита сложила руки перед грудью:
– Я слушаю тебя, сеньор.
– Хочу поблагодарить за то, что сообщил мне наш друг. Скажи, не говорила ли Лейли ещё о чем-то, что могло бы представлять для нас интерес, но что ты не передала, сочтя мало важным?
– Что именно?
– Например, о Лале.
– Только, что рождение детей – его заслуга. Упомянула, что ей рассказали, как родились и росли дети.
– М-да!
– Я поняла тебя: постараюсь узнать больше.
– И чем скорей, тем лучше.
– Ну, ясно! Попытаюсь поговорить с Лейли сегодня же.
– Желаю удачи! Я не сомневаюсь в твоих способностях.
44
Лейли предстояло трудное утро.
Придя на студию, она первым делом прошла в директорат и, поскольку там никого не застала, продиктовала в блок памяти свое заявление об отказе от руководства постановкой «Поиска». Потом, несмотря на предельно сильное нежелание, отправилась на репетицию его.
Через час в её репетиционный зал примчался один из директоров, Цой. Он молча уселся в заднем ряду и с полчаса наблюдал за ходом репетиции. Потом подошел к Лейли:
– Надо поговорить.
Она кивнула.
– Веди пока дальше сам, – сказала она своему ассистенту – и ушла с Цоем подальше от сцены.
– Дорогая моя, ну какая муха тебя укусила? Я же специально прибежал посмотреть.
– Мог бы просто включить свой экран.
– Не то: всё до тонкости чувствую только в зале.
– Ну, значит: ты прибежал…
– Да: и увидел, что у тебя всё здорово получается.
– Е-рун-да! Хорошо отработанные приемы. Только. Пьеса мне совсем не нравится. Отдайте её моему ассистенту, пусть он кончает постановку. Если надо будет, я ему помогу.
– Она ведь нравилась тебе!
– Да нет. Просто не казалась хуже других. Потом – когда мне её предложили, настроение было совсем дурацкое.
– Бывает. А сейчас у тебя прекрасное настроение?
– Если бы! Ещё более дурацкое. Но теперь мне не всё равно.
– Это что: внезапное прозрение?
– Не пытайся поддеть меня. Я говорю серьезно: мне теперь не всё равно.
– Причина?
– Былое вспомнила. Лала.
– Лал?
– Кроме того, узнала о нем кое-что новое: позавчера встретилась с Даном и Эей, они…
– Ну да? Расскажешь?
– Самым подробным образом. Но, подозреваю, не сейчас: у тебя, конечно, как всегда, нет времени.
– Ох! В несколько словах сейчас можешь?
– Они много говорили о Лале. Ты помнишь, я ведь столько