Впрочем, это дело поправимое. Лет через двадцать, того и гляди, биографии иных шоуменов такими подробностями украсятся – никакому Хлестакову не снилось. Будут в тех биографиях и танки, и самолёты… Может, даже С-400 кто-нибудь себе отдельным абзацем присобачит. А почему бы и нет?
Изолгалось наше время, особенно в творческой своей ипостаси. Шёлковыми страницами зашелестело, фальшивыми нотами запело. Живую душу на коммерческую «фанеру» променяло. Откровенную выдумку за откровение выдаёт.
Впрочем, есть надежда, что позолота со свиной кожи когда-нибудь, да сотрётся, поскольку – не вечна.
Это не я сказал. Об этом ещё в XIX-м веке писал Ханс-Кристиан Андерсен. Сказочник. Из датчан.
Вот ему – можно верить.
Типа, индульгенция
Любопытные мысли подкинул читателям «Российской газеты» критик и обозреватель Павел Басинский: «А кто, кстати, определил, как писателю надо и не надо себя вести? Что прилично и что неприлично писать и говорить?»
Задал критик вопрос – и пошёл себе дальше, – обозревать тощие овсы текущей российской литературы. А мог бы и постоять, подождать, пока читатели умные мысли с утра начнут переваривать. Хотя можно и не ждать: здесь же, в статье, для ленивых – подсказка:
«…Всякий писатель имеет право на свой стиль поведения. И не всегда этот стиль может совпадать с общепринятыми нормами приличия. Он не всегда может совпадать с административным и даже уголовным правом».
Ну, вот всё и разъяснилось: явился столичный критик – и поделился соображениями насчёт стиля, который не совпадает. Да и касательно поведения – тоже не поскупился. Выдал, по сути, своеобразную индульгенцию каждому, кто считает себя писателем, либо числится таковым. Мол, веди себя так, как бог на душу положит, потому как имеешь право. Опять же, а судьи – кто?
Можно представить, какой ажиотаж поднялся в стане либеральных писателей. Они ведь такие… По всякому поводу готовы полиберальничать. И.. кого там только нет! И пьяный поэт, хам и скандалист, которому, по выражению Блока, мало конституций, ему непременно всемирный запой подавай. И архитрезвый прозаик, лихо заигрывающий с оппозицией, но не забывающий ездить за рубеж на казённый счёт. И пронырливый литературный чиновник, с перестройки «допиливающий» Литфонд…
Короче, не соскучишься.
Вот так прикроешь глаза – и видишь длинную очередь желающих иметь право на свой стиль поведения. Который, естественно, не всегда может совпадать «с административным и даже уголовным правом». Представляете натюрморт?
Поскандалил поэт принародно, кого повыше непечатно обозвал – и ничего, жив-здоров,