– Да, знаю, – Петровский кивнул, – ну, давай попробуем…
– Ваши бабки, пацаны, получите, расписываться необязательно! – бригадир разложил по столу деньги, затягиваясь вонючей сигаретой, дым от которой распространялся по всей каморке.
– Две тысячи? – Сергей удивленно посмотрел на две купюры в своих руках, – речь шла о трех!
– Долго чесались! – рявкнул бригадир, подняв глаза, – лясы точите, курите битый час, вторая фура из-за вас на полчаса позже ушла! Время – деньги, пацан, слышал такую поговорку? – он ухмыльнулся и выдохнул дым прямо на Макарова.
– Я вообще не курю, – процедил тот.
– Да мне по х…! – отрезал бригадир, – забирай деньги, свободен, не нравится, можешь не приходить, ясно?
– Да, – Сергей зло посмотрел на него, – теперь мне все ясно…
Он убрал заработанные деньги в карман и быстрым шагом покинул каморку. На улице уже почти стемнело.
– Игнатьич, зажал, конечно, падла! – коллега по бригаде по имени Коля прислонился к стене ближайшего ангара и закурил, наверное, десятую за сегодня сигарету, – но он хоть работу находит, крысит, конечно, то по «пятихатке», то по «косарю» с рыла, но ведь не предъявишь, да и крыша у него… зря ты бычку врубил! – он выразительно посмотрел на Макарова.
– Непорядочно это, – проговорил Сергей.
– Он же тебе ясно ответил, ему по х…! – Коля расхохотался, – порядочно, непорядочно, кого это теперь колышет, главное, барыш свой срубить! Ты парень здоровый, но молодой еще, жизни не видел! Каждый крутится, как умеет! Игнатьич по косарю зажал, есть маза. Нас четыре хлопца трудилось, вот ему «четверка» сверху и упала. А это, брат, при хорошем раскладе, тридцатка с х…м в месяц набегает! Вот и считай. И класть всем на твою порядочность, братан, так-то! – Коля цокнул зыком и выдохнул дым в вечернюю мглу.
– Вот поэтому и живут люди так, – пробурчал Сергей.
– О, брат, поплыл ты! – Коля хлопнул Сергея по плечу, – ты мне еще за политику задвинь! Не, брат, так дело не пойдет! Мой тебе совет: работай спокойно, если бабла малясь срубить хочешь, да на Игнатьича больше не дергайся, а то мало ли что. Все так делают, кто может. Все себе долю гребут, это в порядке вещей. А кто не может, тот вот, как мы, горбатится! – Кол сделал жест рукой в сторону площадки, где они сегодня загружали фуры, – ладно, не загоняйся! Погнали лучше вон, в пельменную, по «беленькой» накатим, да расслабимся!
– Не пью, – отрезал Макаров.
– Спортсмен, – хмыкнул Коля, – ничего брат, запьешь еще. И закуришь. Жизнь она длинная. И непростая.
– Да, спасибо, я уже заметил, – кивнул Макаров, – ладно, удачи, пойду я.
– И тебе не хворать, – кивнул Коля, потянув из пачки вторую сигарету.
Макаров медленно побрел в сторону дома. Спина ныла. Работой здесь нагружали непомерно. Завтра будет болеть. Сильно болеть. Особенно на тренировке.