– Какая-то загадка. – Паласар любил загадки. Из них получались интересные истории. Главное, чтобы загадки не вели к риску для жизни, а такое случалось. – Только при чем тут праздник, я никак не соображу?
Мельхиор не ответил, потому что сам не мог сообразить.
– Говоря о знаках, я разузнал, что нашего верблюжатника зовут Матали, – с хитрецой сообщил Паласар и подмигнул волшебнику.
– Мне это что-то должно сказать, кроме того, что в мое отсутствие ты был расположен к беседе?
– Матали – возница Индры, – обиделся Паласар.
– И кто такой Индра? – насмешливо, словно похваляясь незнанием, спросил Мельхиор.
– Крупный бог в Индии, не важно. – Паласар уловил насмешку и вместо подготовленного отступления в тайны индуистского пантеона хмуро насупился.
– А… – протянул волшебник.
Дальше до города товарищи ехали молча. Мельхиору показалось, что он научился управлять словесными извержениями Паласара, но тот лишь взял передышку и, как перекрытая плотиной река, готовился прорваться в другом месте в неожиданное время.
– Вернемся к старому плану и зайдем в чайхану, – предложил Мельхиор, когда они спешились за городскими воротами и, расплатившись с погонщиком, стали свидетелями очередной торгашеской перепалки.
На этот раз какой-то заезжий купец с роскошным караваном крыл площадной бранью всех погонщиков и караванщиков разом. Его отборным верблюдам, видите ли, не давали хорошего места, да и за негодное место цену драли нещадную. На помощь купцу поспешили его многочисленные погонщики и управляющие, но местные воротилы верблюжьего дела им в упрямости ни капли не уступали. Все кругом ругались на чем свет стоит и получали от этого несказанное удовольствие.
– Поспешим, потому что ни говорить, ни думать, ни даже дышать в таком гаме определенно невозможно, – раздраженно подвел черту Мельхиор, единственный не получавший никакого удовольствия от творившегося вокруг замечательного представления.
– На базаре как на базаре, – вздохнул Паласар, бывший на этот раз не в силах облегчить страданий своего непривычного к восточной сутолоке товарища. Как ребенок, которого крестьяне тащат на работу в поле, озирается на любимый шалаш в раскидистой кроне дерева, так и Паласар то и дело поворачивал голову, надеясь хоть краем уха услышать, выбьет ли тот важный купец себе место или воротилы поставят на место самого купца.
В дорогой чайхане по соседству с базаром-у-дворца была прохлада, чинная обстановка и два вида чая: черный и красный. Видя богатые одежды гостей, половой намекнул на некий зеленый чай прямиком из Китая – исключительную, по его словам, диковинку. В этом году Китай был