Я вышел на крыльцо бара, где уже стояли Имрус и Фим, о чем-то возбужденно разговаривая.
– Ты как себя чувствуешь брат, у тебя все нормально? – спросил я, вытирая тыльной стороной ладони вспотевший лоб, – живой?
– Да все нормально, Сева. Чего это они на нас набросились как бешеные собаки? – выдохнул в темноту ночи Фим, – ну, прямо наци какие-то.
– Это все из-за вашей копченой или соленой рыбины, – утвердительно высказался Имрус, – в Венгрии уважительно относятся только к свежей рыбе, а есть соленую, это все равно, что запивать пивом тухлую собаку, по вашим вкусовым ощущениям.
– Ну и нравы! – сказал я и, спросил Имруса, – а ты как относишься ко всей этой гастрономии?
– Я, нормально! Я учился в военном училище в Тамбове, и жена у меня русская. Янош Кадар сказал, чтоб мы без русских жен обратно на родину не возвращались. Надо улучшать генофонд нации, – ответил на мой вопрос Имрус, – у нас населения во всей Венгрии не больше, чем у вас в Москве.
Из бара вышел мужчина нашего возраста в костюме и представился:
– Майор Иванов, 20-й отдел госбезопасности, можно просто – Иван Иванович, если что, – и, обратившись ко мне, скомандовал, – прошу в УАЗ господин каратист, 24 часа и вы в Союзе за ваше нетактичное поведение в общественном месте. Пятнаешь честь мундира?
– Родиной пугаешь, майор? – ответил я, ища глазами автомобиль, – как видишь, я в цивильном одеянии, мундир дома оставил, да и куда мне дальше Дальнего Востока? Логично, Иван Иванович? Дальше уж точно не пошлют!
– Можно и погонами поплатиться, если все это, совершенно случайно, выльется в международный скандал? – парировал мою тираду майор Иванов, указав жестом руки на припаркованный джип советского «автопрома».
– В первый раз, что ли? – буркнул я, вползая во внутреннее пространство железного монстра.
– Брата надо забрать, потеряется – убедительно высказался я.
– Это лохматого субъекта с бородой? – майор с недоверием посмотрел на Фима.
– Да, это реально мой брат, у него даже паспорт есть, с фотографией, только без бороды, – почти выкрикнул я в спину майора в штатском обличии, – а вашего «аусвайса» я почему—то так и не увидел. Может вы иностранный шпион?
– Ладно, пусть садится в машину, – нервно среагировал на мои горловые извержения майор, – надеюсь, он уже не военный?
Открыв дверку УАЗа, я махнул рукой Фиму, приглашая присоединиться к моему внезапному аресту, и начал пытать майора на предмет конечного пункта назначения, но он твердил только одно:
– В Союз, мой дорогой, в Союз, – ехидно покашливая.
Фим молчал, выпучив свои глазищи на руки солдатика-водителя, лихо крутившие баранку автомобиля. Правая ладонь молодого водителя виртуозно,