– направлять военнослужащих, рабочих, служащих СА и членов семей на работу в учреждения и предприятия ВНР;
– фотографироваться в фотоателье, других учреждениях и у частных лиц ВНР, посещать рестораны, чарды;
– вывозить (выбрасывать) на свалку конверты, письма, книги, журналы, газеты, конспекты и другие бумаги;
– устанавливать и поддерживать связи непосредственно или через других лиц с иностранцами;
– использовать личный автотранспорт граждан ВНР, прием машин в качестве подарков;
– давать гражданам ВНР расписки или подписываться под какими-либо документами;
– экскурсии и другие выезды личного состава за границу;
– движение колонн автомобилей, одиночных грузовых и спецмашин по маршрутам №1, №3, №7;
– одиночное купание и купание в реках Дунай, Тисса, Шед.
Май 1987 года окрасился буйством весенних красок изумрудных крон, травянистой зеленью городских аллей и алой полоской зари, зрительно согревающей утреннюю прохладу понедельника.
Преодолевая крутые склоны оврага по единственной узкой тропинке, я бодро двигался к месту дислокации инженерного батальона, где ежесуточно проходила моя воинская повинность в звании старшего лейтенанта, с перерывом на сон в служебной квартире военного городка. Пройдя по луже, возле здания УИРа, я тщательно вымыл от налипшей грязи свои черные уставные ботинки и сбил ладонью остатки грязевых пятен с низа брюк морского обмундирования.
– Ну, вот, теперь молодцом! – подумал я, разглядывая собственное отражение в затемненном окне дежурного по УИРу. Потянув дверную ручку на себя, я оказался в каменном мешке гранитного холла с поликарбонатовой оконной вставкой дежурного по части, красными буквами под трафарет полукругом обрамившей бойницу для общения с прибывающим на службу военным контингентом.
– Сева, трэба в кадры тебе зайти, – громко выкрикнул мне с украинским акцентом капитан Соловенко, нетерпеливо ожидавший утреннюю смену дежурных, – только сразу иди, кадровик тебя два раза по селектору выспрашивал, слышишь меня, военный?
– Слышу Слава, слышу! – ответил я, поворачивая направо по коридору в кабинет отдела кадров. Я был в курсе от своего знакомого прапорщика в штабе округа, что мне предстоит командировка в Венгерскую Народную Республику, и был внутренне готов получить от начальника отдела кадров командировочное предписание сроком на пять лет, которое круто изменило мою жизнь ровно на 360 градусов. Из социалистического военного лагеря, я резко попал в другой социалистический лагерь, с капиталистическим уклоном.
Три года службы за границей пролетели как один миг. Ностальгия мучила только первый год до отпуска в Союз и несколько месяцев после. А на исходе третьего года службы на чужбине, я выучил необходимый словарный