– А как насчет еще чайку? А? Свеженького? Понято! Айн момент! – И он мигом принялся за дело, вновь и вновь опережая Малянова в вопросах и движениях. – Кто такие «мы», чтобы требовать от вас чего-то, советовать, угрожать и так далее? Какое мы на то имеем право и откуда у нас на это власть? Резонно, резонно, но вы уж поверьте мне, Дмитрий Алексеевич, есть у нас и такое право, и такая власть. Ах, почему не живем мы с вами в благословенном девятнадцатом веке! Представился бы я вам генералом какого-нибудь таинственного ордена или жрецом Союза Девяти. Слыхали про Союз Девяти? Он учрежден был в незапамятные времена легендарным индийским царем Ашокою и существует до сих пор. Чудесно, тайно, авторитетно. Девять почти бессмертных старцев пристально следят за развитием науки на Земле, следят, чтобы слепая жажда познания не привела людей к преждевременной кончине человечества. Вы же знаете, какие бывают ученые: все ему трын-трава, лишь бы узнать, возможна какая-нибудь там цепная реакция или нет. Потом он узнает, конечно, что реакция да, возможна, но уже поздно! Вот Союз Девяти и следит за порядком в этой области. Если кто-то вырвется слишком далеко вперед, опасно вырвется, не вовремя, вот тут-то и принимаются надлежащие меры! А иначе нельзя, Дмитрий Алексеевич. Никак нельзя! Знаете, что было бы, если бы Эйнштейну удалось построить единую теорию поля? Ведь там, в этой теории, есть такие нюансики. Бац! – и тишина. Надолго!
– Так вы что, жрец Союза Девяти? – спросил Малянов с усмешкой, принимая новую чашку чая.
Горбун замер в неудобной позе. Глаза его торопливо забегали по Малянову, лицо неприятно перекосилось, словно он забыл контролировать свою мимику.
– Не похоже, верно? – проговорил он наконец. – Чушь какая-то получается. Но ведь мы же с вами не в благословенном девятнадцатом. У нас на дворе – конец двадцатого. Электричество вот, газ, на мысу атомный опреснитель строят. Какие уж тут могут быть жрецы?
– Что вам от меня надо, вот чего я никак не могу понять, – сказал Малянов почти благодушно. – Если вы жулик, то…
– Стоп-стоп-стоп! – запротестовал горбун. – Мне от вас вот что надо: а – чтобы вы поняли свое положение, и бэ – чтобы при этом не свихнулись, не принялись бы драться или – упаси бог! – палить себе в висок из казенного пистолета. Понимаете? Чтобы вы все осознали, повели бы себя правильно и чтобы все было тихо-мирно, по-семейному. Вот что мне надо. Я вам специально передышку даю, психологическую, когда рассказываю про Союз Девяти. Бог с ним, с союзом этим, не до него нам сейчас.
– Ну а если я сейчас сюда милицию вызову? Приедет ПМГ…
– Да бросьте вы, в самом деле, милицией пугать, Дмитрий Алексеевич! Что это, в самом деле, за манера: чуть что – сразу милиция, ПМГ… Вы лучше судьбу Глухова вспомните!
– Какого Глухова?
– Да Владлен Семеныча.
– Не знаю я никакой судьбы Глухова.
– Ну тогда Снегового вспомните, Арнольд Палыча. Вспомните