– Здравствуйте!
Бородач оторвался от чтения и неодобрительно посмотрел на посетителя.
– Я – Никифоров, из двадцать третьей палаты, наверное, – представился Вадим. – Вы не знаете, когда мне домой можно будет съездить?
– Домой? – удивленно переспросил доктор. – Как фамилия?
Вадим повторил.
– Так вас же сегодня только положили? – еще больше удивился он, сверившись со списком.
– Да. Но я нормально себя чувствую. Ничего не болит.
Бородатый врач некоторое время изучающе смотрел на Вадима и, видимо сделав над собой определенное усилие, объяснил:
– Выходить никуда нельзя. Пока вы здесь, за вас отвечают работники больницы. В частности – я. Вдруг вас машиной собьет?
Вадим не нашелся что ответить, пожав плечами.
– И потом, – продолжил доктор. – То, что вы сейчас себя хорошо чувствуете, абсолютно ничего не значит.
– А что со мной?
– Пока непонятно, – ответил медик, снова принимаясь за чтение.
Вернувшись в коридор, молодой человек догулял до опечатанного бумагой балкона с видом на Останкинскую башню, постоял рядом с табличкой «Не курить» на пропахшей никотином лестнице, исследовал процедурные, моечную и спустя некоторое время вышел к лифтам, где висело объявление следующего содержания: «ВНИМАНИЕ! Выход больных из корпуса разрешается ТОЛЬКО в сопровождении медперсонала. За нарушение ВЫПИСКА. Администрация». И вновь Вадиму показалось странным, что он, взрослый свободный человек, не может теперь попасть туда, где есть девушки, рестораны и Останкинская башня, один и без разрешения.
Остаток дня пролетел незаметно. Его сводили на новое УЗИ, сделали кардиограмму. Марина привезла баночки, тапочки и кружки, в холодильнике появился подписанный пакет с йогуртами. Опять приходила бабулька с тележкой, звонили знакомые. В десять часов в коридоре погас свет, и Вадиму захотелось спать.
– Спокойной ночи, – пожелал он Сергею.
– Спокойной ночи, дружище, – ответил сосед, служивший, как выяснилось, детским тренером по легкой атлетике.
Проснулся Вадим, когда в палате уже шел обход. Группа из семи медиков, среди которых выделялся плотный мужчина