По ту сторону. Анастасия Михалева

подернулось дымкой, ощущалось оно совершенно реальным, вызывая свежие эмоции, порождая навязчивые воспоминания. Настоящее было почти полностью стерто и казалось далеким, незначительным и чужим, даже игрушечным. Будущее было ярким и манящим и отталкивающим одновременно. Манящим, потому что несло в себе возможность реализации всех планов и исполнения всех мечт, отталкивающим – потому что ничего из этого могло не случиться. Даррен пытался представить себе будущее во всех деталях и проживал его прямо на полу своей темной молчаливой спальни. Он закрыл глаза и думал о грандиозных свершениях магического завтрашнего дня, обещающего начало новой жизни, а потом и следующего десятилетия. Он представлял людей, которых там встретит, места, где побывает, слова, которые он скажет сам и которые будут произнесены в его адрес, погоду, заставляющую совершать те или иные поступки, запахи, преследующие его повсюду. И он чувствовал, как это еще несуществующее будущее влияет на его ускользающее настоящее.

      Подобные провалы во времени случались с ним довольно часто, и всегда обрывались самым примитивным, хотя каждый раз отличным от предыдущего, образом. Сегодня причиной послужила упирающаяся в спину рама кровати, именно сейчас давшая о себе знать. Придя в себя, Даррен почувствовал, как затекло от долгого пребывания в одной позе все тело. В ушах гудело, в голове стоял шум. Даррен поднялся, почувствовал боль от резко прилившей к ногам крови и легкое головокружение и медленно, проглядываясь сквозь темноту комнаты и своих мыслей, направился к выходу. Открыв дверь и оказавшись в гостиной, заполненной льющимся сквозь окна светом уличных фонарей, он сразу почувствовал, как клубок времени у него в голове начинает распутываться и все встает на свои места. Последние заплутавшие мысли были застигнуты ярким лучом лампы, ворвавшимся в комнату, и превратились в пепел.

      Даррен направился к холодильнику. Скорее, чтобы убить скуку, чем голод. Он долго смотрел на полупустые полки, главным содержимым которых были продукты, призванные в основном удивить своей нетривиальностью редких гостей. Сам он мало ценил вкусовые качества экзотических фруктов и соусов со сложно произносимыми названиями. Вкусовые предпочтения из прошлой жизни большой город так и не смог из него вытравить. А потому, Даррен принялся жарить простую яичницу, да еще и из обычных куриных яиц, выудив предварительно сковородку из—под горы грязной посуды.

      Даррен любил тишину, но только вкупе с темнотой. Отсутствие звука в присутствии света только раздражало его, тревожило и давило, почти физически, до боли в висках. Поэтому усевшись прямо перед горячей сковородкой и вооружившись вилкой, он по привычке включил телевизор. Время было уже позднее, а значит, телевизионная программа стала куда более разнообразной. А рекламы стало больше. Все стало ярче: освещение, декорации, костюмы; люди говорили быстрее и громче, или же наоборот, тихим голосом, почти интимным тоном, как бы приглашая стать