В тусклом сером свете прихожей я посмотрела на свои вещи: одежда, пластиковый телефон с откидывающейся крышкой и зарядное устройство, ноутбук, вся моя обувь. Мои вещи полностью загромоздили прихожую.
Я оставила свою комнату и все свои вещи, взяв с собой только конфеты, губную помаду и саму себя.
Через год я узнаю, что причиной потопа в моей комнате был не дождь – он стал просто совпадением. Вода, заполнившая всю комнату, была не дождевой, а канализационной. Должно быть, лопнула канализационная труба.
Мама отвезла меня в магазин товаров для туризма REI на окраине Колорадо Спрингс, где загрузила полную тележку тяжелыми небьющимися бутылками с водой «Налджин», варежками, флисовыми шляпами, которые она хотела мне купить, – я все это выгрузила обратно. Во время пеших походов с семьей лишь половина моих вещей помещалась в мой рюкзак. Мои родители несли гигантские рюкзаки, каждый весом не меньше 50 фунтов, и сгибались под их тяжестью. После этого отец надорвал себе спину. В этот поход я ничего из этого не возьму. Я все выгрузила.
Мама напряглась в испуге. Ее глаза широко раскрылись, стали огромными и растерянными. «Это же бутылки с водой, Дебби, – сказала она. – Тебе же понадобится вода?»
«Нет, черт возьми, – сказала я. – Просто нет». Я рассказала ей, что «дальноходы» берут с собой бутылки «Гейторейд». Бутылки «Налджин» слишком тяжелые. Я настояла, чтобы в качестве рюкзака мы приобрели нейлоновый ранец неоново-зеленого цвета.
Конечно, она не поняла. Она вновь заполнила тележку всем тем, что я выгрузила, и все это купила, хотя я твердо сказала ей, что не возьму ничего с собой.
Мы остановились в доме на ранчо дедушки и бабушки, и мама приготовила мне еду; она вычистила все мои вещи, которые приходили в негодность. Мне нужен был билет в одну сторону до Лос-Анджелеса. Она его мне купила. Она взяла на себя всю заботу обо мне. При этом она ни разу не спросила о моих чувствах и переживаниях, не повлияло ли изнасилование на мою голову и на мою самооценку, не появилась ли у меня в голове мертвая зона. Я сосредоточенно смотрела на капли дождя, стучавшие по ржавой колонне, на свои промокшие серые шнурки.
Я спала в полуподвальном помещении старого дома; там было холодно, пахло скипидаром и глиной и сквозило, как в убежище от урагана. Ветер стучал в высокие стекла грязного окна твердыми сухими остатками пустынных растений. Тысячи растений, мята на заднем дворе разрослась, как волшебная трава. Земля во дворе пахла сыростью и сладостью красных скал, красной глины, пыли, грозы и детства. Это была моя последняя ночь в Колорадо.
Мама отвезла меня в аэропорт и сказала: «Папа будет ждать тебя на выходе». Он взял несколько дней отпуска, чтобы довезти меня до Мексики. Это будет путешествие отца и дочери по дороге до границы.
Я не спросила ее, почему она не сказала мне ничего утешительного несколько месяцев назад, когда я сообщила ей: «Мама, это изнасилование».
Я приземлилась в Лос-Анджелесе с маленьким ранцем, заполненным