Находился я там, и в союзниках всех их считал,
В день, когда амазонки нашли, что безмужные, с визгом, —
Но не столько их было, как здесь он ахеян нагнал!» {190}
Одиссея увидев потом, вопрошает он снова:
«Расскажи и об этом, дитя моё, – кто вот там встал?
Агамемнон Атрид головой выше мужа второго;
Но, сдается мне, больше плечами и грудью тот вширь.
Его пышный доспех на земле весь лежит плодородной; {195}
Сам, как овен, в рядах овец ходит, владыка задир.
И, на Солнце блестя, разливается пышной волною,
Все стада обходящий, занявшие словно весь мир!»
Говорила Елена, рожденная Дием: «Открою!
Лаэртид Одиссей, хитроумный советник он сам; {200}
Царь, в народах Итаки родился, где камень всё кроет,
Преисполненный козней различных, подобный богам!»
Обратившийся к ней, Антенор благоумный тут молвил:
«Справедливую речь ты, жена, говоришь здесь всем нам, —
Одиссей знаменитый и к нам приходил, с доброй волей, – {205}
За тобою был прислан, с ним был твой супруг Менелай.
Я тогда принимал, угощал в своём доме довольно;
Зная свойство обоих, советов разумных желал.
Если вдруг на собранья троянские с ними ходили, —
Всех плечами широкими царь Менелай заслонял; {210}
Если вместе сидят, Одиссея видней находили.
Если вдруг пред собранием думы и речи сплели, —
Менелай царь, когда говорил, речи бегло бежали,
Кратко очень, разительно, слов бы немного нашли,
И в речах неразборчив был, – хоть и моложе годами. {215}
Но, когда Одиссея, столь умного, речи текли, —
Он стоял тихо, в землю смотря, и потупив глазами;
Скиптр в руке неподвижный, назад и вперед не сдвигал,
Только крепко держал, как простой, а не равный с богами.
Ты бы счёл его мужем разгневанным, но без ума. {220}
Но когда издавал он могучий свой голос всей грудью, —
Речь, как снежная вьюга, из уст устремлялась сама!
С Одиссеем никто не дерзнул бы поднять слов орудья;
Но не дивный, как нынче, тогда Одиссей имел вид!»
Видя третьим Аякса, опять он вопросом утрудил: {225}
«Кто ахеянин этот могучий, огромный стоит?
Головой и плечами аргивян он всех перевысил!»
Знаменитая в жёнах Елена так вновь говорит:
«Этот муж, – царь Аякс, он твердыня ахеян, как вышка.
Там, средь критских дружин, возвышается, словно, как бог, – {230}
Это Идоменей, он критян предводитель всевышний.
Часто сам Менелай угощал дружелюбно, как мог,
В нашем доме его, когда шёл он из славного Крита.
Вижу многих других быстроглазых ахеян исток;
Всех узнаю легко и поведаю имя, – смотрите. {235}
Двух нигде я не вижу строителей воинств, – незрим
Кастор князь, и могучий боец Полидевк знаменитый!
Братья, мать родила их со мною