Разгромив Наполеона, Александр, прибывший в Париж, на правах победителя вполне мог конфисковать шедевры, ранее захваченные Бонапартом по миру, их во дворце Мальмезон было немерено. Скульптуры, картины, фарфор, оружие – все высочайшей пробы, каждая единица – сокровище. Однако котриатор мародерствовать не стал. Напротив. Узнав, что супруга Наполеона, Жозефина Богарне, бедствует, предложил ей продать часть богатейшего собрания. Так и оказались в Эрмитаже два великих «Снятия с креста» – рубенсовское и рембрандтовское. И несколько великолепных скульптур Антонио Кановы – оттуда, и таинственная, до сих пор никем не разгаданная камея Гонзага.
Так что не всем легендам надо верить, особенно если они касаются такого удивительного места, как Эрмитаж.
Дальше административная рутина: депеша дипломатам, переговоры, торг, договор. Триста семнадцать картин приехали из Берлина. Триста семнадцать, не двести двадцать пять, как сейчас историки пишут. Сосчитать нормально, и то не могут, люди, что с них взять? Сейчас из тех, первых, всего штук сто осталось. Но тот год – 1764-й – считается годом основания Эрмитажа.
Две картины из той знаменитой коллекции – Голциус, «Адам и Ева» и «Крещение Господне» – сейчас встречают гостей при входе в Овальный зал. В Голландском – Франс Хальс и другие нидерландцы красуются.
Екатерина, кстати, до самой смерти считала, историки и на это купились, что Эрмитаж прирастает благодаря гениальным советчикам: философу Дидро, скульптору Фальконе, дипломату Голицыну. Дескать, они высматривают шедевры, торгуются, помогают приобрести. Но кэльфам-то известно, как все происходило на самом деле!
Вот, например, безусловный эрмитажный, да что там эрмитажный, мировой шедевр «Возвращение блудного сына» Рембрандта – чистой воды подарок Альвиса, родного деда Шоны.
Ценность, вернее, бесценность этого полотна Альвис сразу понял. И загорелся: пусть «Блудный сын» рядом с «Давидом и Ионафаном» будет. В России. Приводил князя Голицына, эмиссара Екатерины Второй, в мастерскую к Рембрандту, сырую, мрачную, темную, когда художник еще работал над полотном, дескать, выкупай на корню, шедевр!
Рембрандт в то время был страшно одинок – никого из родных не осталось, все ушли в мир иной вслед за Саскией, современники его картины не понимают и не принимают: слишком трагичен и тяжел для веселых и беззаботных голландцев. Только эльфы ночами и поддерживали его силу духа, внушая живописцу, что слава его найдет, она уже на пороге! Увы, за порогом этим оказался иной мир. «Возвращение блудного сына» стало последней работой гения.
Голицын тоже сразу полотно оценил, но пока ждал завершения работы, к художнику нагрянул французский дипломат Шарль Кольбер, знаток и ценитель, да, не торгуясь, сразу и купил. «Блудный сын» отбыл во Францию и занял почетное место в галерее Кольбера. Голицын, конечно, локти кусал, да поздно! Однако не таков Альвис, чтоб от намеченного отступиться. Снова стал наущать князя сторговать картину. Кольбер ни в какую!
Годик