Осторожно прижав котенка к себе, дошла до поста охраны.
– Смотрите, кого нашла.
– Выпусти в подвал, там с ним свои разберутся.
– Нельзя, он, видно, болеет. Может, у вас до утра посидит, я коробку принесу.
– Еще чего! Кому охота работу терять?
Охранники котов не любили. Кроме всего прочего, постам вменялось в обязанность не допускать хвостатых дальше порога, а это было ох как сложно, куда сложней, чем присматривать за посетителями.
– Ну пожалуйста…
– И не проси.
– Гале позвоню, она утром заберет, ветеринару покажет.
– Звони сейчас, если надо. Пусть пристраивает.
– Так поздно уже… Второй час.
– Тогда не звони.
Выхода нет. Набрала реставратора Галю – общепризнанную «маму» эрмитажных котов, главную их опекуншу, понятно, неофициальную, принявшую это хлопотливое бремя не за деньги, а от великой любви к кошачьему племени. Быстро, смущаясь и извиняясь, рассказала далекому сонному уху о найденыше.
– Больной, говоришь, – немедленно проснулась Галя. – Маленький? Не наш? Возьми ключ от моей кандейки, там у меня уже четыре кошки в клетках сидят, к операции готовятся. Переноска пустая на полу стоит, посади найденыша. Только не забудь корма насыпать и воды налить. На всякий случай сонную таблетку запихни, там у меня в столе желтенькие мелкие в пузыречке. Нос щупала?
– Холодный, влажный.
– Глаза?
– Нормальные глаза, и зрачки обычные, нерасширенные.
– Так с чего ты взяла, что он больной?
– Не реагирует ни на что, когда нашла, стоял столбом, на руки взяла, обвис как мертвый.
– Живот проверь.
– Хороший живот, мягкий.
– Ладно, неси в клетку, завтра пораньше приеду.
В кандейке – небольшой кладовке, обитой по всей площади изнутри металлическим листом (когда, для каких целей, почему – никто не знал), в больших клетках спали кошки. На зажегшийся свет они почти не отреагировали, разве что чуть приоткрыли глаза, видно было: животные сыты и спокойны. В точности выполнив указания Галины, Маргарита Владимировна стянула с шеи теплый шарф и, свернув его вчетверо, постелила на дно клетки найденыша: на всякий случай, хотя в кандейке, пожалуй, было даже душновато. Уложила малыша, заперла клетку и только тут, облегченно выдохнув, разглядела, что котенок какой-то странный: половина туловища рыжая, половина серая, и на холке ровно по центру едва различимое белое пятнышко.
– Какой-то ты необычный, никогда такого окраса не видела. Прямо волшебный. Ладно, спи, маленький, не бойся, тут тебя никто не тронет. Утром Галя приедет, она очень хорошая, и я тебя тоже не брошу.
«Не бойся», – Мимир очень