Поскольку сегодня он оказался возле рабочего места Гали единственным, она, погладив крестника, одарила его целой вяленой рыбкой, невероятного вкуса и запаха. Голову деликатесу Тихон отгрыз сразу, хребет и пузо решил откушать подальше от подвала: мало ли, из своих кто выйдет, тогда что, делись? Залез под портик Атлантов, присел за ступню и позволил себе огромное удовольствие. Хвостик же специально оставил для Сони – кошки болезненной и чувствительной, то есть духовно близкой. Конечно, для Сони он не пожалел бы и большего кусочка, но ей нельзя – после чумки бедняжка мучается печенью. Сейчас, он видел, Соня очень хочет к нему пробраться, но боится по пути оказаться между вновь что-то выясняющими Бихаром и Гоа.
Чего два этих драчуна поделить не могут, никому не ведомо. Котофаны уже их и по разным подвалам разводили, и строжили, и наказывали, Гоа даже к элите как-то отправили – бесполезно. Бихар тут же прискакал: соскучился! Вместе тесно, врозь – никак. С утра не подрались – день насмарку. Шрамы не успевают залечивать.
Пуша из Собачьего двора явился в одиночку. Васька остался сторожить унитазы. В Собачьем тупике котов всего двое и живет, места маловато, да и не пускают они чужаков. Унитазы – числом три – собственный Васькин и Пушин музей. Местный сантехник притащил сюда отслужившие гигиенические изделия и придал им вид современных произведений искусства – недавней Манифесты насмотрелся: унитаз-фонтанчик, унитаз-клумба, унитаз-телевизор. Получилось «реди-мейд» и инсталляция в одном флаконе. Наисовременнейший уголок Эрмитажа. Посетители тут бывают исключительно просвещенные, способные оценить талант и креативность автора. Вход бесплатный. Но Пуша с Васей, как хранители и, что важно, сопутствующие главной экспозиции арт-объекты, всегда могут рассчитывать на внимание и ласку. С пояснениями не лезут, платные экскурсии втюхать не пытаются: ходи, смотри, наслаждайся, вникай. Ну а в качестве благодарности за приобщение к прекрасному можешь хранителей угостить. Кусочком сыра, колбаской, йогуртом. Что имеешь, то и отдай. Не жадись.
В углу под теплой трубой у лежанки инсультницы Пуськи сгрудились главные дворовые сплетницы – Катька, Гюльчатай, Мадонна, Принцесса и Синеглазка. Их квартиры в подвале Старого Эрмитажа, вход через Большой двор, мимо местного секс-символа – статуи лучника. Девчат там живет много, иногда даже они вполне мирно сосуществуют. Пока Рубик не явится. Этот Рубик – исчадие ада, ревнивец, каких свет не видал. Стоит какой из кошек потереться о лучника или мяукнуть ему в ухо, забравшись на плечо, Рубик неистовствует. Принимается гонять всех наличествующих. Бьет лапами, кусает за хвосты, теребит за холки. Ощущает себя владыкой гарема, не иначе. На лекторий Рубик не явился, оставшись дома присматривать за распутницами и составлять план мести сбежавшей без его вельможного дозволения пятерке. Об этом как раз кошки и рассказывали Пуське, испрашивая у нее совета, как сжить со свету распоясавшегося котяру.
Словом, дворовые