– Как ночевал, Сергей? – спросил он. – Зайди в дом, покушай сурпу, из твоего селезня сварили. Птицу уже съели, а сурпа еще есть.
Женщина поставила передо мной миску с супом и хлебницу. Оказалось, что «сурпа» – это густой суп с пшеном. И очень вкусный.
Попрощавшись, вышел за околицу. Навстречу мне человек в комбинезоне. Им оказался буровой рабочий Иван Проскурин. Отстояв суточную смену, он возвращался к себе в деревню на отдых. Присели, покурили.
– Никакой перспективы у этой буровой бригады нет. Вышку скоро будут демонтировать. На этом разведка заканчивается. Так что скоро я останусь без работы. Поворачивай обратно, будешь мне попутчиком.
Чем хороши казахские степи, так это расстояниями. Домой Ивану предстояло идти всего-то двадцать километров. Жил он в небольшой деревне, населенной русскими староверами.
– Переночуешь у меня. В баньку сходим, жена должна натопить.
Делать нечего, отправился я в обратный путь. Шли вдоль берега неширокой, но бурной от весенних вод речушки. Иван достал из зарослей тальника удочку, вынул из рюкзака банку с червями и приступил к рыбалке. Я впервые видел такое снаряжение лески. На конце ее был тяжелый свинцовый шарик, а сантиметрах в пяти выше крепился короткий поводок с крючком и наживкой. При таком быстром течении и при такой мутной воде другим способом удить вряд ли бы удалось.
Не прошло и двух минут, как Иван поймал крупного хариуса. Я был увлечен новым видом ужения и легко согласился дать Ивану ружье, а сам уселся рыбачить. Постукивая свинцовым шариком по дну, вдруг ощутил поклевку и сам вытащил упирающегося хариуса.
Иван исчез надолго. За ловлей рыбы я не скучал, но уже начал волноваться. Наконец, охотник явился с пустыми руками. Не нашел он ни уток, ни какой-либо другой дичи. Но у нас была рыба для ухи, и мы бодро зашагали домой к Ивану.
В доме кроме жены было несколько соседок. Головы у всех были покрыты платочками. Иван сказал, что в селе – все до единого – верующие. Он один атеист. Баня действительно была натоплена. Что поразило меня: от каменки, сложенной из кусков плоского песчаника, исходил горьковатый пар. Много повидал я деревенских бань, но никогда не встречался с таким явлением.
На следующий день я добрался до райцентра. Решил зайти в редакцию районной газеты и рассказать о самодурстве Десятника. В редакции застал форменный переполох. Одни куда-то убегали, другие возвращались и вносили крупную рыбу. Что значит, если неподалеку огромное водохранилище! Все были возбуждены. Потом эту рыбу развешивали.
Мне, чтобы не скучал, дали подшивку газеты, и я увлекся чтением.
Газета выходила на русском языке. Короткие заметки, небольшие корреспонденции. Всю прошлую зиму я проходил на занятия в городскую редакцию