Придя домой, он первым делом направился в мастерскую. Оставив тачку с глиной у входа, он зашёл в небольшое помещение, пахнущее влагой и землёй, довольно жаркое, потому что печь для обжига находилась здесь же. Обычно они с отцом работали вдвоём, но сейчас гончарный круг сиротливо молчал, а печь успела остыть. Никого не было в мастерской, и в груди Тодора что-то кольнуло, нехорошее предчувствие сжало сердце. Дом и мастерская были пристроены друг к другу, так что он быстро прошёл к двери, ведущей в жилую часть, и, войдя в комнату (это, собственно, и был весь дом), увидел отца. Тот лежал в постели, укрытый чьим-то шерстяным одеялом. Казалось, он спит, но когда Тодор вошёл, его глаза открылись.
– А-а, сын. Хорошо, что ты так быстро вернулся, – проговорил он с усталой улыбкой и, предваряя вопрос, сказал: «Со мной всё нормально. Травник приходил. Обычная простуда. Я-то хотел поработать, но он запретил. Дал мне какой-то своей дряни, ещё и оставил, чтоб я пил, вон, погляди, – он показал на кувшин, обёрнутый широкими бурыми листьями. – Говорит, жар продержится дня три-четыре».
– Но ведь завтра поставка! Наш дом представляет гильдию…
– Вот и отправишься вместо меня. Хоть посмотришь, каков мир за долиной Сартона. Тебе 31 год, и ты всегда избегал этой обязанности. Видно сама судьба облегчила мне задачу выпихнуть тебя наконец из дома!
Отец Тодора добродушно засмеялся.
– Давай, пора уже давно. Ты увидишь великую северную цитадель. Поверь, оно того стоит. Ты не забудешь этого зрелища никогда и никогда уже не пустишь меня с поставкой вместо себя. А там, кто знает, может, захочешь увидеть гильдии гончаров в других городах. Обмен опытом полезен. И обмен девушками тоже, между прочим. Я как посмотрю, здесь ты таскаешься без ума и без толку. Глядишь, в чужом городе найдётся такая, что накинет тебе хомут, и я в здравом уме успею увидеть внуков.
– Внуков?! Но я… Что я буду делать в цитадели? Я же почти ничего не знаю об этом… деле…
– Да не нужно тебе ничего знать! Придёте, маги встретят вас, разгрузите телеги и назад. Вот и всё. Довольно этого детского лепета!
По нахмуренному лицу отца Тодор понял, что разговор окончен.
– Ладно, – сказал он, спеша избавить себя от сурового взгляда отца и мыслей о детях, – пойду в оружейную, выберу себе что-нибудь на случай, если нападут отщепенцы. Такое же было однажды…
– Было, было. Иди.
Тодор повернулся и вышел, слыша, как отец что-то недовольно бормочет.
Оружейная представляла собой покосившийся и поеденный жуками сарай в центре района, в котором были свалены кое-как оружие и доспехи. Многое из этих