Мсье Герье сидел на прежнем месте, но Леруа он поприветствовал с десятой долей той горячности, с которой вчера приглашал его зайти. Тем не менее, он любезно предложил Леруа чашечку чаю, пояснив, что специально взял его на кухне в расчете на визит господина инспектора.
– Я видел, как от вас выходил младший д’Эвре, – заметил Леруа, присаживаясь. – Не ожидал увидеть его здесь.
– Да! Это было очень любезно с его стороны! Очень, очень любезно, – эхом самого себя повторил Герье.
– И что же он взял почитать? – полюбопытствовал Леруа.
– А почему, собственно, вас это так заинтересовало? – скрипучим, раздраженным тоном спросил Герье.
Леруа снова пожал плечами.
– Банальное любопытство, только и всего, – примирительным тоном сообщил он. – Мне очень понравилась та книга, что я взял у вас вчера.
– Да, Беранже совсем неплох, хотя иногда чересчур вульгарен, – мсье Герье с готовностью поддержал тему поэзии.
Разговор шел рывками, скрипя при каждом повороте, как несмазанная телега, вчерашняя непринужденность исчезла бесследно, и потому, когда библиотекарь на минутку откланялся, Леруа только вздохнул с облегчением. Леруа уже решил, что, когда Герье вернется, он, не затягивая беседу, попрощается и вернется к себе. Естественно, он не мог не задаться вопросом, что послужило причиной такое перемены в поведении мсье Герье… Мысль, что эта перемена и визит Жана д’Эвре оказалась связаны, показалась ему интересной, но бездоказательной.
Дожидаясь Герье, он встал с кресла и прохаживался между полок, почти бессознательной приближаясь к той самой, где была собрана «библиотека злодейства» де Бенажа; и, наконец, вытащил первую попавшуюся книгу. Это оказалась именно «Жюстина, или несчастья добродетели».
И вдруг Леруа показалось, что стеллажи рванулись ввысь, к неосвещенному потолку, доводя инспектора до головокружения, что темнота сгущается и грозится его раздавить…
Книга легко открылась в его руках, доказывая, что ее не раз читали.
Леруа пролистнул страницы, но замер и снова открыл форзац. На первой странице не было экслибриса – ни экслибриса Арно, и какого-либо другого.
А ведь Бенаж был яростно жаден до обладания книгами, и свой первый, тогда еще на меди, экслибрис, заказал, едва только стал студентом. Он обожал помечать книги, он будто становился богаче в собственных глазах; а после того, как студент Фример, насмехаясь, объяснил ему, что «ставить экслибрис на книги, которые ты еще не читал, все равно, что назвать своей женщину, в чьей постели ты не успел побывать», он помечал им только книги прочитанные. Леруа стал открывать другие книги со злополучной полки; «120 дней Содома», «Путешествие Бриза-Тесты», «О тайных знаках на теле» …