– Тридцать лет назад я тоже работал здесь. Тогда замок принадлежал деду мадам Сильвии, графу д’Эвре.
– Этот замок когда-то принадлежал семье д’Эвре? – непритворно удивился Леруа. Он знал, что нынешняя хозяйка замка родом из обнищавшей местной знати, но о том, что до Революции замок принадлежал именно ее семье, он даже не догадывался. Впрочем, незнание его было простительным: ему не было нужды выяснять историю предыдущих владельцев замка. Для его работы главным было то, что Арно де Бенаж владел им на законных, или, вернее, узаконенных основаниях. Все же мысленно Леруа упрекнул себя за недостаток дотошности.
– Да, с момента постройки. Четырнадцатый век! Квадратная башня как раз с тех времен… Был пожалован барону Филиппу д’Эвре по прозвищу Железнобокий. Была довольно мрачная история, еще при одиннадцатом Людовике – к королевскому домену как раз присоединяли Пикардию, и надо было казнить тех, кто помнил о вольностях Амьена, а заодно и нескольких наследников… Молодой Филипп не довел дело до казни, и обошелся кинжалом. После чего ко двору не попал, но Всемирный Паук дал ему этот замок.
Паук? Какой Паук? Ах, да, это прозвище… Подробности из школьной истории с трудом всплывали в памяти юриста, Леруа не мог похвастать такой же любовью к прошлому во всех его деталях.
– Замок всегда переходил по прямой линии, – горделиво продолжал Герье. – Мадам Сильвия еще ребенком приезжала сюда вместе с братьями – барон хотел видеть внуков…
– А их отец? – вскользь поинтересовался Леруа.
– Отец… я редко его видел. Он выбрал Париж, – недовольно признал Герье. – Он не любил ответственности. Предпочитал быть гостем, а не хозяином. В Париже ему жилось легко и весело, никто на него не давил, а требовали только одного – быть очаровательным. Это у него хорошо получалось… – снова улыбнулся старик. – Его старший сын очень на него похож внешне, но характер у него все же не тот.
– А мадам Сильвия?
– О, оно обожала этот дом, побывала везде, от крыши до винных погребов. И в библиотеку ко мне приходила не за сказками… как вы думаете, что она потребовала в первый же раз? Семейную хронику д’Эвре. Сидела, целиком поместившись в кресле, и разбирала старофранцузский… Помню, как она любила своего деда, – поток воспоминаний окончательно увлек старичка, Леруа оставалось только сидеть и слушать.
– Могла часами сидеть у барона в кабинете, и он с ней даже советовался – в шутку, конечно, но для семилетнего ребенка она была очень рассудительной… А я научил ее и ее брата играть в шахматы.
– Жана? – уточил Леруа.
– Нет, конечно же! – хмыкнул мсье Герье. – Старшего, Шарля. У него блестящий ум, математический… я слышал, потом, в Париже, он шахматам предпочел покер и почти всегда выигрывал. Но здесь, – старик обвел рукой библиотеку, – они играли в шахматы – со мной и друг с другом.
– И как же