Лорн обернулась к молодому дворянину:
– Ну-с, лейтенант?
Он кивнул и развернул коня.
Когда птицы разлетелись с их пути, адъюнкт невольно позавидовала капитану. Перед ней перепуганные падальщики обнажили ковёр из брони, сломанных костей и мяса. Воздух был горячим, липким, тошнотворным. Она видела солдат, головы которых, несмотря на шлемы, раздавили огромные, невероятно сильные челюсти. Она видела разорванные кольчуги, треснувшие щиты и оторванные от тел конечности. Лорн не смогла заставить себя долго осматривать тела и, не в силах осмыслить масштаб этого побоища, перевела взгляд на мыс впереди. Её жеребец, родом из лучших конюшен Семи Городов, потомок многих поколений приученных к крови боевых коней, сбился со своего гордого шага и теперь осторожно выбирал путь среди тел.
Лорн поняла, что ей нужно отвлечься, и решила занять себя разговором.
– Лейтенант, вы уже получили своё назначение?
– Нет, адъюнкт. Но я рассчитываю получить пост в столице.
Она приподняла бровь.
– Да ну? И как же вы собираетесь этого добиться?
Паран прищурился и невесело улыбнулся.
– Всё будет устроено.
– Ясно, – Лорн замолчала. – Благородные семьи уже давно не пытаются делать карьеру в армии и держатся тише воды ниже травы, не так ли?
– С первых дней Империи. Император не питал к нам особой любви. Но императрицу Ласиин это, кажется, не заботит.
Лорн внимательно посмотрела на молодого человека.
– Вижу, вы любите рисковать, лейтенант, – сказала она. – Или вам хватает наглости на то, чтобы поддразнивать адъюнкта Императрицы. Вы настолько уверены в том, что ваше происхождение делает вас неприкосновенным?
– С каких это пор говорить правду стало наглостью?
– Как же вы молоды…
Эти слова, кажется, задели Парана за живое. Его гладко выбритые щёки покраснели.
– Адъюнкт, я уже семь часов хожу по полю по колено в разорванной плоти и пролитой крови. Я дрался за тела с воронами и чайками – вы знаете, чем эти птицы тут занимаются? На самом деле? Они отрывают куски мяса и дерутся за них; они пируют глазными яблоками и языками, печенью и сердцами. От дикой жадности они просто разбрасывают мясо… – Паран замолчал, с трудом взял себя в руки и выпрямился в седле. – Я больше не молод, адъюнкт. Что касается наглости, честное слово, мне всё равно. Нельзя танцевать вокруг да около правды – ни здесь, ни сейчас, никогда больше.
Они добрались до дальнего склона. Слева узкая тропинка спускалась к морю. Паран указал на неё и направил туда коня.
Лорн последовала за ним, задумчиво взглянула на широкую спину лейтенанта, а затем осмотрела окрестности. Узкая тропа огибала крутой выступ мыса. Слева открывался обрыв, в шестидесяти футах внизу виднелось каменистое дно. Настало время отлива, и волны разбивались о рифы в сотне ярдов от берега. Чёрные провалы и трещины были наполнены водой, которая тускло блестела под затянутым тучами небом.
Тропа повернула, и они увидели раскинувшийся полумесяцем